Незамужняя жена - Нина Соломон Страница 18

Грейс распустила ремень на брюках и откинулась на валик. На самом деле ей никогда не нравилась ее комната, но, глядя на розовый потолок и редкий снег, реющий за окном, прислушиваясь к звону тарелок, серебряных ножей и вилок, доносившемуся из столовой, она захотела остаться здесь навсегда.

— Кто хочет выпить муската за Лэза? — услышала Грейс голос отца.

Она вернулась к гостям и села к столу.

— Выпьешь? — отец протянул Грейс узкий высокий бокал, налитый почти до краев.

— Нет, спасибо, — ответила Грейс.

— А как насчет чашечки эспрессо? — Отец недавно купил роскошную кофеварку. Она отрицательно покачала головой. — Что-нибудь слышно о Лэзе? — спросил отец.

— Говорит, вернется к полуночи.

— Рад слышать, — сказал отец. — Передай, что мы без него скучали.

— Пирога? — предложила мать, подвигая к Грейс блюдо с ореховым пирогом, как будто принимала участие в шоу «Хлопотливые хозяйки». Грейс взглянула на покрытые карамелью пекановые орехи и озерцо темного сиропа посередине. Обычно она не могла устоять. Берт накладывал себе на тарелку ломтики ананаса и дыни.

— Пожалуй, нет, — ответила Грейс, стараясь вздохнуть поглубже. Ей не терпелось попасть домой, проверить свою электронную почту и переодеться во что-нибудь эластичное и удобное. Потом она вспомнила, что обещала встретиться с Кейном.

— Нам больше останется, — сказал отец. Грейс поглядела на свои часы, а затем на сидящих за овальным столом. Мало что изменилось по сравнению с предшествовавшими годами, кроме Лэза, но его отсутствие тоже почти ничего не меняло.

— Мне надо идти. Через час я встречаюсь с Кейном, — сказала Грейс, когда с десертом было покончено. Мать побежала на кухню и вернулась с продуктовой сумкой, набитой остатками праздничного стола. Нэнси положила сигарету в объедки пирога и повернулась к Грейс.

— Я тебя подвезу. Машина внизу.

Мать Грейс бросила Франсин Шугармен понимающий взгляд.

Даже если бы Грейс осталась еще часов на пять, этого все равно было бы мало. Она встала из-за стола и поцеловала мать в щеку.

— Позвони, как доберешься домой, чтобы мы знали, что все в порядке, — сказал отец.

— И не забудь про вечер мамбы, — напомнил Берт. — Наведи глянец на бальные туфли.

— Не забуду, — ответила Грейс, глядя на отца. — Я имела в виду — позвоню, папа.

По дороге домой Грейс глядела в окно, выводя пальцем закорючки на затуманившемся стекле. Мать Лэза закурила сигарету и повернулась к Грейс.

— Говорят, у Кейна новое увлечение, — сказала она, глубоко затягиваясь, — по имени Грег.

Грейс удивилась, как небрежно мать Лэза говорит о подобных вещах, будто Кейн просто поменял адрес, а не сексуальную ориентацию.

— Грег? — недоверчиво переспросила Грейс. У Кейна было много романов со многими женщинами на протяжении многих лет, и мысль о том, что он гей, казалась Грейс невообразимой.

— Его мать сказала мне на той неделе на обеде членов Общества охраны природы. Звучит серьезно. Одному богу известно, как долго он от нас это скрывал, — сказала Нэнси, выпуская струйку дыма.

— Мне он ни слова не говорил, — ответила Грейс.

— Ну, в сердечных делах он не очень-то откровенен, сама знаешь.

Мысль Грейс бешено заработала, перетасовывая теснившуюся в ее голове информацию и стараясь составить связную картину. Желтые розы и относительная холодность Кейна во время их последнего свидания теперь становились более понятными, но больше ничего не прояснялось. Грейс гадала, знал ли Лэз. Он наверняка сказал бы ей что-нибудь, если бы знал. Когда они ехали через парк, Грейс вдруг почувствовала, что ее мутит. Машина остановилась у ее дома. Прощаясь, мать Лэза приложила ладонь к губам и послала Грейс воздушный поцелуй.

— Целую, дорогая. Надеюсь, ты поможешь нам завтра в десять с оригами. Буду ждать тебя, где обычно. Кстати, нам потребуется твое участие в ходатайстве об аукционе в Историческом обществе. Я сказала им, что ты с удовольствием возьмешься.

Помимо прочих благотворительных обязанностей, на участие в которых она всегда подписывала Грейс, мать Лэза состояла ассистентом при Американском музее естественной истории. Однажды Грейс случайно услышала, как мать Лэза говорила кому-то: «О, Грейс сделает это — ей все равно больше делать нечего». Каждое Рождество Грейс помогала изготавливать бумажные украшения для елки, потому что, по словам матери Лэза, была в ладах с бумагой. Кроме занятий по переплетному делу и сопредседательствования в различных комитетах, всю оставшуюся неделю Грейс круглые сутки «ничего не делала».

— Наилучшие пожелания Лазарю, — сказала мать Лэза, наклонив голову. Прижав пальцы к губам, Грейс смотрела, как поднимается тонированное стекло. Вероятно, скоро мать Лэза поймет, что ее сын ушел.

Поднявшись к себе, поставив контейнер с фрикадельками рядом с другими в морозильник, Грейс в конце концов пожалела, что отказалась от муската.