Любовь. Красное и белое - Давид Беньковский Страница 18

— Вместе? Ему приятно, когда мы вместе? — Я со злостью ударяю кулаком по одеялу. — Да он сюда приходит только ради тебя. Он только на тебя смотрит. На тебя залезает!

— Ничего удивительного, ведь ты его сбрасываешь с кровати. — Майя направляется в комнату Малыша, чтобы его успокоить.

— И сейчас к нему бежишь, словно он ни минуты без тебя обойтись не может! Делаешь из него маменькиного сынка! — кричу ей вслед.

— Тогда ты иди к нему и объясни, почему спихнул его с кровати, когда он пришел с нами поздороваться. — Майя возвращается в спальню.

Она совершенно не думает, не думает и все! Знает древнегреческую мифологию, но не способна думать. Она не понимает, что я сделал это ради блага Малыша, чтобы он чувствовал авторитет отца. А Майка не осознает, что я взращиваю в нем мужское начало, которое важно для всей цивилизации и культуры, ибо мужское начало — фундамент всех начал и принципов. На примере Майки, однако, видно, что женщины и матери даже представления об этом не имеют.

Главное в воспитании — принципы! Мужские принципы! Организованность и Пунктуальность. Воспитать из избалованного маленького чудовища цивилизованного человека, ввести его в мир высоких ценностей может только Организованность и Пунктуальность. А Организованность и Пунктуальность — качества, присущие только мужчинам. Только мужчина способен осознать значение этих понятий.

То, что Майка с самого начала делала с Малышом, у меня просто в голове не укладывалось. Я пытался навести порядок. Но где там! То она летала к нему с грудями, похожими на мячи, в любое время дня и ночи. То просыпалась по ночам, укачивала его. Цирк какой-то! Все время с ним, только с ним! А все должно быть по-другому. Организованность и Пунктуальность! В восемь вечера засыпает — и точка. Тишина, никакого крика, плача, и нечего к нему ходить. И подъем в определенное время. И нечего по ночам вставать! Вот со мной так было, потому что такие правила Дед и Отец в одном лице установил. И какой великолепный результат!

— Послушай, Павел, я лучше знаю, что делать с Викторком. И вообще, по ночам он не так часто просыпается, да и засыпает быстро. — Вот что она мне сказала, когда я заявил, что так больше нельзя, что я этого не потерплю. — А если ты не хочешь, чтобы я к нему все время вставала, то сам к нему можешь пойти и посидеть с ним.

Надо же, придумала! Если я буду к нему ходить, то кто станет для него примером Твердости и Самообладания, кто научит его Организованности и Пунктуальности? Хотя иногда я к нему заходил, но тогда он еще сильнее плакать и кричать начинал. Ну, раз не хочет со мной, то и не надо! Просить не буду!

Потому что нужно во всех ситуациях придерживаться принципов и сохранять авторитет! Так Дед и Отец в одном лице делал. И всегда все спокойно было, никто ни разу на меня руки не поднял. Деду и Отцу в одном лице достаточно было нахмурить брови, сделать глубокий вдох, так, что его лицо краснело, и произнести пару-тройку слов своим солдатским голосом, и я уже знал, что совершил плохой поступок и никогда больше так не делал, поскольку Деду и Отцу в одном лице это не нравилось. Исправлялся. Дед ни разу меня не ударил. В конце концов, я в польской семье вырос, а не где-то там!

У нас в прихожей всегда Шпицрутен висел. Рядом с собачьими ошейниками. Старинный Шпицрутен, кожаный, с деревянной ручкой. Красивый Шпицрутен, настоящий, польский, из поместья. Им лошадей погоняли, им же Дед и Отец в одном лице пользовался, выезжая верховых лошадей. От коней, конюшен и обширных полей даже фотографий не осталось, а Шпицрутен сохранился. И вместо коней были собаки, потому что Дед любил животных. Когда они сильно разбасурманивались, как Дед и Отец в одном лице говорил, и выводили его из себя, то Дед прибегал к помощи Шпицрутена. Вернее, так он им свою шероховатую любовь демонстрировал. Было очень интересно смотреть, как собаки, завидев в руке Деда и Отца в одном лице Шпицрутен, сначала разбегались по углам, потому что знали, что им светит, потом скулили и распластывались перед Дедом и Отцом в одном лице. А когда он по ним проходился, они выли, будто с них кожу сдирали, а ведь ничего такого не было.

После переезда в нашу просторную, стильную квартиру я решил перевезти и Шпицрутен и поинтересовался у Майки, что она об этом думает. Она надолго замолкла, только глаза широко раскрыла, а потом заявила, что я, должно быть, ненормальный. Я тогда на это ничего не ответил, поскольку не понял, что она имела в виду, и просто привез его, ее больше не спрашивая, и повесил в прихожей на вешалке. Там он и висел, как в прежнем доме. А однажды прихожу из Конторы и не вижу на вешалке Шпицрутена.

— Куда ты дела Шпицрутен? — спросил я Майку, думая, что она перевесила его в шкаф для одежды. Смысл ведь как раз в том, чтобы Шпицрутен на виду висел, чтобы Малыш каждый день его видел и всегда помнил, чем пахнет отцовский авторитет, знак, как выглядит шероховатая отцовская любовь, как Дед и Отец в одном лице говорил. И чтобы все видели: в этом доме есть порядок, принципы, потому что здесь есть Шпицрутен.

— Выбросила, — сказала она, повернулась и ушла.

— Что?! — изумился я. — Что ты сделала? Что ты, дурья твоя башка, сделала? Выбросила Шпицрутен?! Что ты натворила?! Выбросила традиции, выбросила мужской авторитет, который веками хранили! Как ты посмела? Что теперь будет? Как теперь будут цивилизация и культура развиваться?! И что станет с Польшей, что с родиной нашей произойдет?! — Я схватился за голову. Бегал, как сумасшедший, из гостиной в кабинет и обратно, не знал, что предпринять, а она надела наушники и стала что-то повторять по-венгерски, потому что тогда начала учить этот, вне всякого сомнения, нужный и очень популярный язык.

По правде говоря, Шпицрутен Дед и Отец в одном лице использовал только в отношении собак, а с людьми он всегда был спокойным, уравновешенным. Когда он говорил, что пойдет за Шпицрутеном и кивал в сторону прихожей, мне было достаточно. Я знал: надо исправиться. Я провинился: опоздал или нахулиганил, не почистил ботинки или, не дай Бог, не высушил их, или не так, как положено, сидел за столом. Самое главное — начищенные до блеска ботинки. Дед и Отец в одном лице любил демонстрировать свои офицерские сапоги, в которых он прошел столько военных кампаний, принимал участие в восстаниях. Он часто приговаривал, что, несмотря на пыль во время походов и грязь на баррикадах, он всегда следил, чтобы сапоги выглядели как следует. Потому что сапоги должны сверкать, как сабля. И если он в самых сложных ситуациях следил за своими сапогами, то мне сам Бог велел в мирное время ухаживать за обувью, и показывал на Шпицрутен.

А школьные оценки ниже четверки вообще не считались. И теперь мне только Деда и Отца в одном лице остается поблагодарить за то, что я без особого труда поступил в университет. Но Шпицрутен он по отношению ко мне ни разу не применял. У меня никогда не было шрамов на теле. Никаких физических наказаний для исправления. Ничего подобного не было! Дед и Отец в одном лице по-другому свой авторитет демонстрировал. Голос часто повышал — Дед и Отец в одном лице умеет кричать по-армейски, — и от этого сразу багровел, а волосы у него всегда седыми были, вот он и становился похож на наш бело-красный флаг, и тогда мне следовало исчезнуть из поля его зрения. Спрятаться под кроватью или на кухне у Мамы.