Повторный брак - Олег Рой Страница 18

— У меня с собой есть детектив, я всегда в метро читаю, а то мне добираться долго, — тут же охотно откликнулась добрая женщина. Она видела, как ее подопечный мается от скуки, и не знала, чем его развлечь. Так что чтение детектива оказалось как нельзя кстати.

Семен смиренно лежал и слушал. Детектив оказался неплохой, с выдумкой, события развивались динамично и непредсказуемо. В общем, не классический шедевр, а просто хорошо сделанная вещь, и это тоже неплохо.

Когда медсестра ушла, он погрузился в воспоминания. Перед ним, как во сне, мелькали люди, он слышал обрывки фраз, неожиданно всплыли лица ребят, с которыми он служил на погранзаставе. Вспомнился его друг Денис Власов, такой же, как и он, гуманитарий, вспомнился подробно, выпукло. Он перебирал в памяти забавные события, связанные с его лучшим другом. Вот комендант никак не может подобрать сапоги сорок седьмого размера, Денис конфузится, комендант возмущается и кричит на солдата нестандартных размеров, что на всех не угодишь и ноги не отвалятся, если ходить с поджатыми пальцами. Армия на то и армия, чтобы преодолевать трудности и привыкать ко всяким неудобствам. А если солдат размечтался шагать по плацу и чувствовать при этом себя комфортно, надо было заранее позаботиться, еще на гражданке. Заказать сапоги в специализированной мастерской. Вспомнил, как Денис вечно жаловался на одолевавший его голод. При его размерах Гулливера ему явно не хватало обычного солдатского пайка. И однажды он пробрался на кухню и утащил из котла здоровенный кусок вареной свинины. Повара даже опомниться не успели. А когда все-таки заметили исчезновение мяса, то тут же пожаловались начальству. В итоге по казармам устроили настоящий шмон. Но Денис, не будь дурак, спереть-то мясо спер, но в казарму кусище не понес. Как чувствовал, что пропажу обнаружат и начнутся поиски. Мясо он припрятал по дороге в кустах, завернув его в лопухи и прикрыв ветками. Потом уже, когда все утихло, они с Семеном затаились в зарослях и жадно поедали уже успевшее слегка подсохнуть мясо. Ощущение опасности возбуждало, они уплетали за обе щеки, боясь только одного — как бы не подавиться от спешки.

На следующий день снова пришла пожилая медсестра, и Семен стал расспрашивать ее о жизни. Почему-то его разбирало любопытство. Чужая жизнь могла оказаться интереснее любой книги. Женщина попалась словоохотливая, она легко принялась рассказывать о себе, о своей работе.

— Мне очень повезло, что я работаю в клинике доктора Лодкина. И график работы удобный, есть возможность подрабатывать, и зарплата хорошая. Коллектив тоже замечательный, доктора очень благожелательные и такие уважительные. Ездить, правда, на работу далековато. Но зато читаю всю дорогу. Так бы времени-то не нашлось. Домой возвращаюсь — надо дочери по хозяйству помочь, у нее детки маленькие. С мужем ей не повезло: лентяй, да еще и выпить горазд. В выходные дни другие отцы с детишками погулять идут, у нас там лес рядом, а наш — к друзьям, ему лишь бы компания, чтобы выпить с кем было. Вот наберут пива — и в лес, чтобы от жен и детей подальше. Целый день могут так проболтаться. Костер жгут, что-то жарят там над огнем. Вечно от него дымом пахнет, как от шашлычника. Уж дочь его и уговаривала, и ругала, что семья у женатого человека должна быть на первом месте. А он ей в ответ одно: «Я напахался за неделю, имею право культурно отдохнуть…». Вот скажите мне, Семен Борисович, что это за такой культурный отдых?

Вопрос был чисто риторический, ответа она и не ждала, ее рассказ был нескончаемым монологом.

— Я дочери своей и говорю: «Хватит тебе нюни распускать. Разводиться не хочешь, тогда тоже культурно отдыхай…» Мне ее еще и учить приходится, как организовать свой отдых. Когда у меня выходные, я ее отпускаю к подружкам, чтобы от грустных мыслей отвлекалась. Вот она с ними то в кино пойдет, то в кафе, то на выставку кошек на ВДНХ ездили с детишками. А тут один наш доктор мне три пригласительных билета дал в Нескучный сад, там на набережной была выставка «Лучшие яхты мира». Я на нее дочку с детишками и отправила. Вот восторгу-то было! Они вечером своему отцу взахлеб рассказывали, глаза сияют, щечки разрумянились. А он насупился, как сыч, говорит: «Могли бы и меня пригласить. Я бы тоже поехал…». Ну, я не выдержала и вмешалась, говорю ему: «Так тебе ведь неинтересно с семьей. У тебя своя компания на полянке, там культурно отдыхаете. Только что-то никак культурнее ты не становишься!..» Обиделся он тогда на меня, — вздохнула она.

Семен слушал ее и видел картины их жизни, живо представлял лица ее дочери, зятя, детишек — девочек четырех и шести лет, чувствовал запахи небольшой квартиры, где они жили. У него возникло незнакомое чувство — какого-то нетерпения, страстного желания немедленно встать и записать все, чтобы не забыть. Он понял, что смог бы написать книгу и что сделал бы это хорошо. Потому что одновременно с временной, к счастью, потерей зрения у него обострились все остальные чувства.

Теперь, когда Семен лежал в темноте и фактически был оторван от привычного мира, перед его глазами постоянно мелькали различные картины, в голове незаметно, сами собой складывались целые фразы. Он понял, что созрел. И в первый же день после того, как ему сняли повязку, решил рвануть в книжный магазин. Нужно было посмотреть, что сейчас издают, что люди покупают и вообще — какие книги нынче популярны. Он в последнее время читал редко и мало. В основном что под руку попадалось. Поэтому имел весьма смутное представление о современной литературе. Хорошо бы проконсультироваться с кем-нибудь из знакомых, любителем чтения, с тем, кто в курсе современных, так сказать, тенденций в нынешней литературе. Он вспомнил об однокурснице Олесе, вот кто всегда читал запоем. Даже на лекциях. К тому же она интересовалась литературной критикой, а не только самим процессом чтения. Так что пассивным читателем ее никак нельзя было назвать.

Олеся выдала ему по телефону полную информацию. Незнакомые для него имена мелькали пестрым калейдоскопом, Семен едва успевал записывать. Она увлеклась и тут же стала сортировать имена авторов и названия их книг, настоятельно советуя Семену, что нужно прочесть в первую очередь. Получалось не так уж мало. А учитывая, что он и литературу по программе в университете не одолел, то читать придется день и ночь несколько лет подряд.

— Стоп, подруга! — прервал он ее вдохновенную речь. — Это все замечательно, я тебе очень благодарен. Но давай начнем с минимума.

— Давай, — сразу поскучнела Олеся. — Ты, Сема, совсем не изменился со времен университета. Как тогда выезжал на экзаменах по литературе на шпорах, так и сейчас хочешь обойтись кратким курсом по современной литературе. Зачем тебе тогда читать? В Интернете просмотри аннотации к книгам и будешь иметь приблизительное представление о чем там пишут. Легко и просто. Головка не устанет, — не удержалась и съязвила она.

— Олеська, ты клевая девчонка, культурная… Ну что ты хочешь от простого работяги из автосервиса?

— Вот-вот, небось тебе теперь привычен только язык ненормативной лексики. Зачем тебе книжки читать? Посиди там еще немного — и совсем отупеешь. Мужику тридцатник скоро, а он ликбезом решил заняться. И это после университетского образования! О времена, о нравы! — патетически воскликнула она. И уже нормальным тоном деловито поинтересовалась: