Эдичка - Зоя Грэй Страница 18

– Надо, дядя Витя, а как же. Я вам так благодарна, вот спасибо-то.

Следующая неделя прошла в суете и суматохе, но наконец наступил заветный день, и та же тетка с башней на голове приняла у них документы и сказала, что свадьба будет через три месяца. Наташа тут же достала из сумки огромную коробку конфет, где под ленточку были положены сто долларов.

– Что вы, Наташенька, – запричитала тетка, тренированным движением убирая коробку в стол. – Приходите к нам через месяц.

Опять развернулась кипучая деятельность. Фред, нагруженный подарками, отбыл в Англию и в тот же вечер, сидя в пивной, рассказывал собутыльникам о свалившемся на него счастье, описывал, какую красавицу он нашел и что его принимали в Киеве почище принца Уэльского. Собутыльники поначалу сомневались, но, когда Фред достал фотографии, зацокали языком и стали проситься с Фредом на далекую Украину за невестами.

Фред держал фермерское хозяйство, арендуя маленький участок земли, где разводил свиней. Жил он там же, на участке, в старом коттедже. Свиньи терпеть не могли, когда задерживали их завтрак, поэтому уже в пять утра подняли невообразимый шум. Фред, чертыхаясь, встал, хлебнул воды из-под крана, посмотрел на царивший кругом хаос, на свой неразобранный чемодан и тяжко вздохнул.

«Ничего, – подумал он, утирая губы, – скоро приедет хозяйка и наведет здесь порядок».

Две курицы, спавшие на кухне под деревянной лавкой, проснулись и стали квохтать. Несмотря на все неустройство их здешней жизни, они исправно неслись.

«Вот хорошо, – обрадовался Фред, – будет у меня яичница».

На следующий день Фред позвонил маме. Она жила в соседнем городе, но виделись они редко, может быть, пару раз в году. Маминым любимым занятием было играть в бинго, и в зале для любимой игры прошла бо́льшая часть ее жизни. Она там знала всех, и все знали ее. Фред долго объяснял маме, что он через месяц женится и мама должна лететь на свадьбу в Киев. Мама сначала ничего не могла понять и посоветовала Фреду идти проспаться, если накануне он выпил лишнего, а не нести всякий бред, но когда через полчаса поняла, что это правда, то страшно возбудилась.

– Не хватало нам еще иностранок! Небось приедет и все у нас отберет.

Отбирать у мамы было решительно нечего, всю жизнь она прожила на пособие для бедных, а если иногда и случалось выиграть в бинго, она просаживала выигрыш в соседней пивной, где тоже была как дома.

– Киев – это где, в Испании? – спросила она.

– Киев на Украине, – объяснил Фред.

– А где Украина?

– В России.

– Ты что, сдурел? Русская баба тебя разденет догола.

– Вообще-то, она меня целиком одела и откормила так, что я поправился на семь фунтов.

– Да?! Ну ладно, сейчас приеду.

Не прошло и часа, как мама уже была у Фреда – как ни крути, явление чрезвычайное, обычно они виделись два раза в году, на Рождество и на день рождения. Чем дольше мама, прихлебывая крепкий чай с молоком, смотрела на фотографии, тем больше понимала, что на ее дурака наконец-то свалилось счастье в виде этой украинской блондинки, и решила, что надо брать быка за рога.

– Тетушка Эсфирь – вот кто нам нужен. Она поможет нам со свадебными расходами, – сказала мама.

Тетушка Эсфирь, старшая сестра матери Фреда, была дамой богатой. Ее покойный муж, похоронных дел мастер, оставил ей большое наследство, и она не уставала повторять родственникам, что они рвань и от нее ничего не получат. Своим наследником она выбрала Фреда, тетушка очень ценила его бизнес, потому что обожала жаркое из поросят. Фред же ее недолюбливал из-за того, что, когда он бывал в ее старом викторианском доме, она его вечно поучала: «Хватит пить, пора жениться, посмотри на себя, в каком ты ужасном виде» – и так далее.

– Мама, ну какие расходы? Только деньги на билеты да на наряды, ну и, конечно, кольца. Уж очень не хочется видеть эту старую каргу, – попытался возразить Фред.

– Даже не возражай, немедленно едем к Эсфири!

– Но я не могу, у меня свиньи. И закупщик собирался сегодня приехать.

– Вечно ты со своими свиньями, шел бы лучше на пособие. Ладно, съезжу одна.

Мама подошла к морозильнику и достала приличный кусок бекона и половину молочного поросенка.

– А это куда? – удивился Фред.

– Тете Эсфирь в подарок, – сказала мама.

Спустя минуту от мамы и след простыл, а где-то через час позвонила тетя Эсфирь и долго поздравляла племянника.

Далее события развивались быстро. Они втроем полетели в Киев. Мама Фреда и тетушка Эсфирь, сидевшая в инвалидной коляске, представляли собой такое яркое зрелище, что девчонки на таможне в аэропорту Киева буквально покатывались со смеху. Еще бы, дамы были одеты в канареечного цвета велюровые брючные костюмы, а их головы украшали немыслимого фасона шляпы. Гостей встречала Наташа с огромным букетом роз. Увидев старух, она поначалу обалдела, но тут же прикусила язык. Ее собственная родня на селе, куда им предстояло ехать сразу же после свадьбы, чтобы показать суженого, была не лучше.

Свадьба прошла удачно. Невеста была в замечательном платье из белого атласа, расшитого жемчугом и стразами. Жениха, перед тем как женить, привели в порядок, и он выглядел вполне ничего, можно сказать, прилично. А уж старушки, те вообще разоделись в пух и прах, нацепив на себя даже старые, поеденные молью меховые горжетки. Тетя Эсфирь была настолько растрогана, что подарила Наташе старинное ожерелье с аметистами, которое украшало во время свадьбы ее юную шею.

Молодые расписались во Дворце бракосочетания, Марья Ильинична, та самая администраторша с башней на голове, поздравила молодых, после этого место действия перенеслось в ресторан.

На приеме в ресторане гости прилично выпили и стали голосить песни, пожилые англичанки им подпевали, а потом запели свои. Алкоголик дядя Витя читал Шекспира на языке оригинала, но ни Эсфирь, ни мама новобрачного ничего не поняли. Затем все пустились в пляс.

На следующий день мама с тетушкой отбыли к себе в Англию, а молодые поехали в село на смотрины новоиспеченного мужа. Там Фред чуть не лишился жизни, потому как его затолкали париться в баню, а потом окунули в реку. Когда увидели, что он уже еле дышит, стали отпаивать его самогоном, но ему от этого стало еще хуже. Срочно вызвали фельдшера дядю Васю, который был по совместительству ветеринар. Он обругал мужиков и изрек классическое: «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Ему стали возражать, что парень вроде не немец, но под строгим взглядом дяди Васи присутствующие заткнулись. Фреда уложили спать, напоив его перед этим отваром из шиповника. Вывод сделали однозначный: мужик Наташке попался хлипкий и она с ним еще наплачется.

Накаркали, словом.

Фред улетел на родину раньше Наташи, чтобы все подготовить к ее прибытию, а вскоре в Англию явилась и Наташа.

В аэропорту Хитроу ее встретил муж. Фред для встречи принарядился, но все равно выглядел каким-то поношенным и немытым. Оно и немудрено, ведь Фред с той самой бани мылся всего лишь раз, посчитав, что этого ему хватит надолго. Нет, придя домой из свинарника, перед тем как поехать в аэропорт, он, конечно, окатил себя водой из-под крана, даже чистую рубашку надел, правда неглаженую. После чего и поехал встречать жену на мамином старом «фольксвагене», его собственный джип годился разве что для местных поездок. Тетя Эсфирь выпытывала по телефону перед поездкой, чистое ли на нем исподнее, потому что всегда, перед тем как ехать куда-либо, следует одеваться в чистое, – вдруг, к примеру, ты разобьешься, привезут тебя в морг, а белье-то на тебе грязное, то-то позору не оберешься.