Старик и ангел - Александр Кабаков Страница 18

К чему я это? А к тому, что, закончив последнюю главу предыдущей первой части на высокой ноте — сообщением о том, что герой стал секретным сотрудником ФСБ, — я сейчас, вопреки читательским ожиданиям, не пойду дальше этим сомнительным путем повествования. Вместо этого я резко сверну и даже развернусь на сто восемьдесят градусов — в сторону женщин, о которых уже кое-что говорилось в первой части, но вскользь, неглубоко. В отличие от ФСБ, самопровозгласившего свое бессмертие, женщины и рассуждения о них действительно вечны, — так займемся же ими.

Итак,

Кузнецов и его женщины

Реферат

Как уже было сказано, Сергей Григорьевич, Сереженька, Сережка, любимый, ненаглядный Кузнецов был в молодые, да и в зрелые годы большой ходок.

Однако, употребив это жаргонное слово, следует тут же сделать уточнения. Ходок — это, как правило, бесчувственное механическое устройство вроде швейной машинки: тут-тук-тук, вниз-вверх-вниз… В сущности, если посмотреть трезво, физическое упражнение это довольно (современный автор непременно написал бы «достаточно») скучное, абсолютно однообразное и не сулящее даже в конце ничего такого, что было бы присуще именно этому(-й) партнеру(-ше). Если освободиться от сопровождающих иллюзий и предрассудков, тщеславия и самодовольства, то и одинокая имитация немногим уступает самой страстной физиологической близости. Даже — если вполне честно — наоборот: приличный человек, чтобы не обидеть ненароком другого приличного человека, не все может себе позволить в постели. Например, издавать некоторые звуки, произносить все слова, которые хочется, а немедленно по завершении сеанса любви вытереться полотенцем, встать, одеться и молча уйти.

Тем и отличаются настоящие ходоки, среди которых, конечно, приличных людей еще меньше, чем среди прочего человечества, что они все это проделывают без малейших угрызений совести, а женщины их прощают. Полагаем, что причина тут не в одном только качестве и безотказности механизма вышеупомянутой швейной машинки, но и в психологическом складе ходока и его… жертв?.. избранниц?.. сообщниц, вот! Настоящий ходок уверен, что все так и должно быть, что ничего сверх описанного выше не бывает и не требуется, а все, что сверх, — это, простите, звездострадания (эвфемизм), смешные и даже пошлые игры не совсем взрослых людей. Женщины же, вовлеченные ходоками в известное занятие, испытывают особое удовольствие от того, что в контакте им отводится роль теплого мяса, объекта, и даже не вполне одушевленного. Видимо, есть тип людей (нам кажется, чаще женщин), которым быть одушевленными тяжело, даже непосильно, и они готовы любым способом избавиться от этого груза — человеческой души. Помощь ходока, давно достигшего такого прекрасного, легкого, бездушного состояния, они принимают охотно и даже с благодарностью, даже делаются ему совершенно, по-собачьи, преданными, что и свидетельствует в пользу церковной доктрины относительно отсутствия у животных души. Хотя все же у животных она, может быть, и есть, только другая какая-то…

Бывает и полностью противоположный ходоку тип полигамных мужчин — влюбчивые, которых ходоки, соответственно, с презрением называют звездострадатели (эвфемизм). Они влюбляются в женщин легко и часто, то есть считают каждую из них последней и безусловно превосходящей всех предшествующих, находят в ней истинные и несуществующие достоинства, прежде всего душевные (хотя иногда дело доходит до настоящей слепоты, не позволяющей трезво оценивать и внешние, геометрические параметры), стараются проводить с нею как можно больше времени, из-за чего надоедают еще быстрей, чем если бы просто страдали. В разлуке они непрерывно напоминают о себе (особенно способствует этому распространение мобильной телефонии и Интернета), поэтому раздражение возлюбленной в это время не снижается, как можно было бы надеяться, а растет. Согласитесь, никому не понравятся звонки мобильника в любое, самое непредсказуемое время и не реже одного в час… Иногда женщины отвечают страдальцу взаимностью, это совершенно другие женщины, чем те, которых привлекают ходоки. Если женщин ходока объединяет желание избавиться от души, сбросить это обременение, то женщин звездострадателя — непреодолимая тяга к приобретению душою все больших размеров, к ее разрастанию и, естественно, к все большим тяготам, которые приходится испытывать, неся такую огромную душу. Увеличение такого рода женской души происходит в основном благодаря перетеканию в нее души любимого мужчины. Можно сказать, что в этом случае соединение любовников заканчивается именно перетеканием души, а не того, что видимо и неприятно осязаемо. В результате мужчина-звездострадатель раз за разом лишается части своей души и, утрачивая ее, постепенно превращается — по крайней мере в отношениях с данной женщиной — в настоящего ходока, да еще из наиболее холодных и бессовестных. Так что ходоков становится, увы, все больше, — о чем свидетельствуют и полевые исследования, предпринятые несколькими знакомыми мне энтузиастками-экспериментаторами.

Следует отметить, что мужчин-однолюбов, а также предпринимателей, берегущих целостность бизнеса, и исчезнувший вид мужчин, боящихся парткома, я не рассматриваю. О них романы не пишут, нет, заметьте, таких романов, вот и все.

Что касается Кузнецова, то он принадлежал к редко встречающемуся промежуточному подвиду, которому я, как первый зафиксировавший, имею право дать название. Вот оно: ложный страдатель — по аналогии с ложным крупом и ложными опятами. То есть по всем признакам, как первичным, так и вторичным, вроде бы звездострадатель, однако анализ и даже некоторые внешние приметы позволяют опытному специалисту безошибочно определить опасную сущность объекта изучения — ходок, типичный ходок.

Сходство со звездострадателем бросается в глаза: неизбежная и частая смена женщин — назовем их для простоты «возлюбленными»; при этом декларируемая восторженная увлеченность каждой следующей, заявление, что «это навсегда» и отражение этой уверенности в поведении и даже в выражении лица ложного страдателя; утверждение, вопреки очевидности, что очередная дама необыкновенно хороша собой…

Все это было присуще Кузнецову, особенно в молодости и первых годах зрелости. Однако при этом очевидном звездострадательстве проявлялась и глав-ная черта ходока — бездушие, холод пустоты, исходящий оттуда, где у обычных людей располагается душа. Отсюда и склонность придавать физиологической стороне отношений с женщинами значение единственно возможной, рассматривать его с такой же заинтересованной объективностью, с какой естествоиспытатель рассматривает поедание хищником жертвы. Беспристрастность исследователя нередко подталкивала его к экспериментам, которые обычными, нормально устроенными людьми уверенно — и справедливо — называются развратом. В большей степени эта особенность моего наблюдаемого стала обнаруживаться с возрастом, что многие считают проявлением старческого бессилия и связанной с ним склонности возбуждать себя все новыми способами, сам же Кузнецов знал, что он просто перестал бояться последствий…

(На этом реферат обрывается.)

И вот проходила неделя, проходил месяц, или год, или даже проходили несколько лет — рано или поздно Кузнецов понимал, что он нисколько не любит ту, с которой провел это время вроде бы в нежной страсти и страстной нежности. Ну, страсть поначалу в некоторой степени присутствовала, нежность впоследствии — тоже, поскольку он вообще был сентиментален, но любви… Нет, не было любви в том виде, который был ему известен из наблюдений над другими людьми и чтения некоторых книг. Была до поры до времени та самая швейная машинка, тут-тук-тук, вниз-вверх-вниз, а потом и она сломалась, и не осталось ничего — в лучшем случае привычка.