Нора, или Гори, Осло, гори - Юханна Фрид Страница 18

Образ Норы в моей голове был бы неполным, не знай я, что именно она решила уйти от Эмиля. Вежливо отказалась от того, чего я так сильно хотела. Это бросалось в глаза. Делало ее неотразимой. Возможность отказать мне представлялась завидным качеством. Областью, где моя собственная ценность была невысока. Как-то в шестнадцать лет я пошла на день рождения к хорошему другу, чья мама была писательницей и сексологом. У нее в спальне была выставлена самая большая коллекция дилдо, которую я когда-либо видела, если не вообще единственная такого рода коллекция, выставленная на всеобщее обозрение. Пока мы отмечали день рождения, мне пришла эсэмэска от бойфренда: он сообщал, что провел ночь с девушкой по имени Софи, но «ничего не произошло». Видимо, я сильно расстроилась, потому что мама-сексолог спросила, не хочу ли я поговорить. Мы закрылись в одной из комнат просторной виллы, где все стены были заставлены изданиями ее книг на разных языках. Я объяснила ситуацию и передала содержание эсэмэс, что ничего не произошло. Моя собеседница покачала головой. «Милая, что-то всегда происходит. Не стоит им доверять», – сказала психолог тоном умудренного человека. Не помню, что я ответила. Мне не понравился намек на то, что мой парень лжет мне в лицо. Я решила, что ее старомодные представления о мужчинах родом из пятидесятых – если не из каменного века. Но где-то в глубине моей души что-то отозвалось на ее слова, поскольку этот разговор произвел на меня сильное впечатление. Сейчас, много лет спустя, я думаю, что она видела то, что тогда находилось за горизонтом моего понимания: мне было семнадцать, ему было семнадцать, таких, как он, было множество, и у меня была куча времени, чтобы опробовать их всех и выбрать того, с кем мне будет комфортно. То, что для меня было делом жизни и смерти, для этой женщины было житейской трудностью. Она послала мне свою последнюю книгу с посвящением: «Юханне! Учись бросать! С наилучшими пожеланиями, мама Людвига Берит».

Одной из причин разрыва было желание Норы путешествовать. Эмиль рассказал мне это зимой в начале знакомства. Мы гуляли вдоль залива Орставикен. Золотистый закат, черные силуэты деревьев на фоне неба. Тогда нам было легко говорить о таких вещах, как хламидии, которыми Нора его заразила («Она развлекалась в Осло»), или моем бывшем, Маттиасе, который внезапно исчез, а через три недели прислал открытку из Японии. Мы болтали и смеялись над этими глупостями. Но вдруг что-то произошло, и легкость испарилась. Эмиль внезапно разозлился.

– Она сказала, что хочет путешествовать!

– Можно же путешествовать и встречаться… в теории, – сказала я.

Дыхание превращалось в пар.

– Можно, – согласился он и пожал плечами.

– И она куда-нибудь поехала?

– Нет, – сердито ответил Эмиль.

Он явно все еще злился. Мне желание Норы было понятно. Какая молодая девушка не мечтает увидеть мир? Побывать в Австралии. На Бали. Или куда там отправляется вся эта энергичная молодежь, живущая с родителями, чтобы накопить денег на дорогу. Его злость испортила мне настроение, и я сменила тему разговора.

А теперь сама же ее подняла. Куда поехать? Как она это сказала? Что он ответил? Но Эмиль пришел к выводу, что чем меньше мне известно о Норе, тем лучше, и принял благородное решение ничего мне не рассказывать. Но все-таки против воли выдавал мне крупицы информации. Я настаивала. Чем они вместе занимались?

– Обычными вещами.

– Какими?

– Чем люди обычно занимаются. Гуляли, пили кофе, читали.

Звучало скучновато.

– Она много читала?

– Насколько я помню, нет. У нее был поверхностный интерес к культуре. Помню, она читала английских классиков.

– У нее было много друзей? Вы проводили время с ними?