Рецепт идеальной жены - Карма Браун Страница 18

Нелли

11 июня 1956 года

Кекс на скорую руку

½ чашки сливочного масла

¹/₃ ч. л. лимонного или ванильного экстракта

1¾ чашки сахарного песка

2½ чашки просеянной муки высшего сорта

¼ ч. л. соли

2 ч. л. разрыхлителя для теста

1 чашка молока

4 яичных белка, не взбивать

Разомните сливочное масло до мягкости и, продолжая разминать, добавьте экстракт. Затем сахар. Просейте вместе муку, соль и разрыхлитель и добавьте к маслу. Добавьте молоко и белки. Аккуратно перемешайте все до однородной массы. Осторожно выложите на обильно смазанную маслом сковороду (17×30 см) и выпекайте 60–65 минут при умеренном нагреве (176 °С). Готовый кекс оставьте на 20–25 минут, потом выложите из сковороды. Дайте кексу остыть, а затем покройте глазурью.

Нелли крепко держала в одной руке коробку с кексом, а другой запирала дом. Был почти полдень, но Кэтрин «Китти» Голдман – хозяйка сегодняшней домашней презентации посуды Tupperware, начинавшейся в 12.00, – жила всего в квартале от их дома, и Нелли знала, что у нее полно времени.

День выдался чудесный, дул теплый ветерок. Платье мятного цвета красиво развевалось на ветру. Ноги радовались, потому что на них были туфельки на плоской подошве. Все остальные будут на каблуках, но Нелли не слишком заботилась о том, чтобы быть «как все». Вечером она наденет каблуки, когда Ричард вернется с работы, а пока можно насладиться комфортом.

Нелли неторопливо шла по мощеной дорожке и гладила свободной рукой пышные розовые шапки пионов, украшавшие садик перед домом. Выйдя на тротуар, она бросила взгляд на свои розы – желтые, изумительно красивые, – ее радость и гордость, украшение всей улицы. Скоро она срежет все бутоны, чтобы начался второй цикл цветения. Розы требовали много хлопот, но всегда вознаграждали за них.

Нелли прошла мимо розовых кустов, росших за белым забором из штакетника, ограждавшим участок Мёрдоков, и увидела соседку. Мириам Клауссен возилась возле своего дома с пионами. Наклонившись над пышным кустом, стоя спиной к Нелли, она срезала стебли и аккуратно складывала их возле себя на траву.

– Добрый день, Мириам! – крикнула Нелли. – В этом году у вас роскошные пионы.

– О, привет, дорогая, – отозвалась Мириам своим звучным голосом. Мириам Клауссен было уже под шестьдесят, но по живости мышления и легкости характера она не уступала молодым. Впрочем, к ее телу годы были не такими милосердными. Мириам не без труда выпрямила спину, держа в артритных пальцах садовые ножницы. Суставы были утолщенными и напоминали Нелли ручки ящиков на ее комоде. – Мне приятно слышать такой комплимент именно от вас. Нынешняя чудесная погода им явно пошла на пользу.

Мириам слегка сдвинула широкополую шляпу набок, чтобы та не мешала глазам, наморщила лоб и смерила удивленным взглядом фигуру Нелли, ее кардиган, застегнутый на все пуговицы, несмотря на теплый, солнечный день.

– Вы нездоровы, дорогая?

– Немного. – Нелли кашлянула и поправила рукав кардигана, надеясь, что он закрывает то, что нужно. – Но все пройдет.

– Я рада это слышать, дорогая. – Мириам всегда с удовольствием общалась с соседкой, и Нелли отвечала ей тем же. Мириам часто приносила ей пирожки или другую выпечку, а иногда и что-либо посущественнее, сетуя, что Нелли такая худенькая. Мистер Клауссен умер за несколько лет до этого, а их единственная дочь Салли поступила в медицинский колледж в другом городе, поэтому у Мириам никого не было, кто мог бы насладиться ее мастерством. Нелли никогда еще не знала никого, кто так мечтал стать врачом, как Салли, и она даже жалела, что они с Ричардом поселились в их доме уже после ее отъезда. Иначе она непременно спросила бы у Салли, довольна ли она тем, что ей удалось осуществить свою детскую мечту.

– Я никогда не могла остановить этого ребенка, – призналась как-то Мириам. – И это хорошо. Потому что только Господь знает, что нам делать с нашими детьми.

Иногда Нелли представляла себе другую жизнь, более свободную, где она могла быть не только бездетной миссис Ричард Мёрдок. Если бы она вышла замуж за Джорджа Бриттона, хорошего парня, с которым она дружила, пока отец не нашел работу в Миссури и не перебрался туда с семьей. Может, тогда у нее были бы дети и она познала все радости материнства. Или, пожалуй, она жила бы в городе в крошечной квартирке, если бы не встретилась с Ричардом, у нее был бы маленький кухонный столик и стул. Электрическая плитка и никакой духовки. Вот как у ее школьной подруги Дороти, которая хотела стать архитектором и не думала о замужестве. Может, Нелли могла бы петь рекламные песенки по радио, ей нравилась бы такая работа. Или устроилась бы школьным преподавателем музыки. Ох, зря она так стремилась выйти замуж, наивно считая это залогом лучшей жизни. Если бы не это заблуждение, может, она узнала бы секрет счастья.

Мириам подошла к забору и сняла садовые перчатки. Нелли увидела ее красные, воспаленные руки, искривленные пальцы. У самой Нелли руки были красивые, с длинными пальчиками и ровными наманикюренными ногтями.

– Как сегодня ваши руки? – участливо спросила Нелли, хотя все прекрасно понимала.

– Ничего, ничего, – отмахнулась Мириам. – Немного яблочного уксуса, и все будет нормально. – Нелли знала, что Мириам держала по вечерам руки в яблочном уксусе и утверждала, что это средство снимает боль, хотя дочь часто ругала ее за это домашнее средство. Но Мириам не признавала лекарства, не жаловала докторов, несмотря на то что ее дочери предстояло в скором будущем пополнить их ряды. И у нее были на то основания. Берт Клауссен правильно сделал, когда, заболев, обратился к доктору. Но врачи не сразу диагностировали у него рак, а когда обнаружили его, было уже слишком поздно.

– Я иду к Китти Голдман на домашнюю презентацию, но после я могла бы зайти к вам и помочь с работой. Договорились?

– Вы очень добры, Нелли, но я уверена, что справлюсь сама, – ответила Мириам, ударив несколько раз перчатками о забор, чтобы стряхнуть землю. – Делайте ваши дела. Думаю, что вам их хватает.

– Между прочим, я испекла «Кекс на скорую руку», – сообщила Нелли, приподняв крышку коробки. – С лимонной глазурью и фиалками из моего сада – я их засахарила. – Ее мать часто пекла такой несложный кекс для женских собраний и говорила Нелли, что он всегда пользовался успехом.

– Неприятности начинаются только тогда, когда ты слишком выделываешься, – любила говорить Элси, а Нелли слушала ее, слизывая крем с тарелки. Впрочем, кто-то мог бы счесть засахаренные цветки тем самым выделыванием, но только не Элси Суонн – каждый кекс или пирог она украшала цветком или листиком из своего сада, клала засахаренные лепестки роз, фиалок или мяту с лавандой. Элси, верившая в язык цветов, всегда заботливо обдумывала, кому какие цветы подарить. Гардения намекала на тайную любовь; белый гиацинт помогал тем, кто нуждался в молитве; пионы возвещали о счастливом доме и удачном браке; ромашка призывала к терпению, а пучок свежего базилика нес с собой добрые пожелания. Фиалки означали восхищение, хотя Нелли не питала его к неряшливой Китти Голдман, но оно относилось в полной мере к кулинарному шедевру матери – «Кексу на скорую руку».