Орфей курит Мальборо - Вадим Саралидзе Страница 17

…Эх, Зевс, что же ты натворил! Я же предупреждал, чтобы ты не связывался с ним. Мом – самый подлый, самый мелкий и мстительный шут, которого мне довелось встретить. Ты что, забыл его мерзкие шутки и подколы? Он же страшно завидовал всем вам – и тебе, и Посейдону, и Гермесу с Аполлоном, и даже Афине с Афродитой. Ему всегда хотелось быть похожими на вас, настоящих обитателей Олимпа, сильных и красивых. А у него даже лица своего нет – то ли маска какая-то, то ли вообще невесть что…Чего вы добились, всесильные и могущественные? Вы дружно гнобили его, гоняли за вином, издевались. И чем это все кончилось, Зевс? Твоя грозная молния вместе с трезубцем Посейдона валяется в придорожных кустах. Меч Ареса и щит Афины, сломанные и ржавые, лежат на дне Эридана. Даже лук и стрелы Эроса сгорели в разоренной и разрушенной кузнице Гефеста!

Я хожу по пустому пепелищу и вижу, что тут больше никого нет. Олимп пуст, лишь ветер гоняет пыль и золу, оставшуюся после вас. Жаль, что ваша глупость и самоуверенность позволили никчемному маленькому спесивцу так легко расправиться с великими богами. И теперь я буду приходить сюда, словно в некрополь, вспоминая всех вас, когда-то могучих и всесильных, в ожидании чуда…

Единственное, что утешает меня, так это то, что Мом не сумел добраться до темного царства Аида. Надеюсь, ему это не удастся – ведь убить и так уже мертвое невозможно!

– О величайший из великих! Вы снова радуете меня своим появлением, как всегда неожиданно!

– Приветствую вас, Виктор! Мы действительно довольно давно не виделись.

– Повелитель, из ваших уст я впервые слышу слово «давно»! Вам ли, бессмертному, смотреть на стрелки часов? Тысяча лет туда, тысяча сюда – какая разница? Это нам, примитивным созданиям, приходится быть крайне аккуратными и внимательными с этим коварным феноменом – временем, – Мамин, удивленный необычно любезным началом разговора, учтиво поклонился и улыбнулся, тщательно скрывая иронию.

– Виктор, с тех пор, как в вашей жизни появился я, вам грех жаловаться на судьбу, – с этими словами собеседник горделиво выпрямился, – Мом всегда выполняет свои обещания, поэтому вы по-прежнему существуете! И будете со мной до той поры, пока мне не надоест. Кажется, прошло уже лет семьсот?

– Я служу вам, мой господин, уже больше восьмисот лет. С момента падения Константинополя в 1204 году.

– Точно? – Мом задумчиво крутил длинными пальцами поля черной шляпы. – Да-да, я все вспомнил. Вас убили при штурме города. Потом ваши соплеменники назвали эту бессмысленную забавную резню каким-то красивым словечком. Славное время было, Виктор, не правда ли?

– Да, господин, было весело. С вашего позволения, это был Четвертый Крестовый поход. Великий Князь Бонифаций Монферратский вошел в Священный город 13 апреля 1204 года.

– А вы, оказывается, историк, Виктор! Зачем знать и помнить все, что происходило с этими мелкими и неблагодарными тварями?

– Возможно, это ностальгия, повелитель. Я ведь тоже когда-то был человеком. И воином.

– Вот именно, Виктор, были! Я больше не хочу работать с людьми – у меня нет к ним никакого доверия. Мое терпение лопнуло! Я не раз поручал вашим бывшим соплеменникам важные задачи. И что? Хоть кто-то их выполнил? Помните этого самоуверенного болвана из Монголии? Я приказал ему завоевать весь мир, и что? Он взял и умер, причем на самом интересном месте!

– Великий Мом, но ведь человек смертен! Это для вас время не имеет никакого значения, а этот, как вы выразились, болван был великим полководцем Чингисханом. Да, он умер, конечно, но дожил почти до семидесяти лет, а это для того времени было очень неплохим результатом.