Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс Страница 17

«Не плеваться. Помните о здоровье окружающих» — гласил плакат, оставшийся еще со времен атипичной пневмонии, но никто не обращал на призыв внимания.

Забавно, что в этой стране, где постоянно подвергаешься риску подхватить какую-нибудь инфекцию, еще требуется как-то ограничивать рождаемость, подумала я. Учитывая, какая тут дикая загазованность, хаос на дорогах, как распространены туберкулез, гепатит и туалеты-убийцы, вообще удивительно, что кто-то доживает до пяти лет. Тут впору приплачивать людям, чтобы они рожали как можно больше детей, а не штрафовать, если на свет появляется второй ребенок.

Подали поезд, и мы шестеро поднялись в вагон. В этот раз служащие отеля забронировали мне нижнюю полку. По китайским представлениям, нижняя полка — предел мечтаний, ведь днем на ней можно сидеть, орать в голос, играть в карты с попутчиками и жадно есть растворимую лапшу. Иностранцы почти всегда выбирают среднюю полку, поскольку только там можно спрятаться и не участвовать в вышеперечисленных безобразиях.

Пунктом отправления этого состава был Тайюань, поэтому к тому моменту, как я села в него в Пинъяо, мою полку уже оккупировала целая армия китайцев. Трое сидели рядком и с громким чавканьем тянули на вдохе лапшу из пластиковых тарелок: это напоминало работу огромного станка для переработки бумаги, только действующего в обратную сторону. Периодически лапша не достигала пищевода и оставалась грустно остывать на моей простыне. На столике стояла батарея банок с чаем. Зеленые листья плавали в желтоватой воде. В некоторых банках жидкость оставалась бледной, соломенного цвета, а в других настаивался настоящий чифирь. Китайцы почти всегда таскают с собой банку с чаем, в которую постоянно доливают воды. Я показала оккупантам свой билет. Они отмахнулись от меня палочками, и на пол брызнул коричневый соус.

— Нет, — переговаривались они между собой. — Иностранка не знает китайского и не понимает, что написано на билете, так что ей не сюда, а куда-то еще, — при этом они энергично тыкали в дальний конец коридора.

Я сделала глубокий вдох и промямлила на китайском:

— Мне кажется, это мое место.

Повисло неловкое молчание. Поедатели лапши замолчали и зашаркали тапочками, потом по очереди переглянулись. Казалось, в их взглядах читалось: господи, какая огромная тетка, и хотя нас трое, не факт, что мы одолеем эту бабищу. Самый трусливый из троих встал и позорно спасся бегством. В мгновение ока за ним последовали и товарищи. Я слышала только перешептывания: «Вайгожэнъ! Иностранка!»

Ну, поскольку я поняла только одно это слово, то не знаю точно, что они про меня говорили. Просто разносили по вагону весть, что среди пассажиров оказался чужак, или же предупреждали, что у меня вместо носа хобот, а вместо глаз — две репы навыкате, и лишь поэтому три смелых китайца бежали с поля боя, потеряв лицо.

Через несколько минут ко мне подсел какой-то смельчак.

— Привет, — сказал он по-английски, — а ты откуда?

Я сказала, что из Англии. Он с искренним интересом кивнул. Лицом парень напоминал панду: бледные круглые щеки и черные очки.

— Думаю, — тут он действительно задумался, — что ты едешь посмотреть знаменитый город Сиань.

Я подтвердила, что мои намерения именно таковы. Тут в проходе показался проводник с мусорным пакетом в руке. Он подметал скопившийся мусор: пустые пластиковые тарелки из-под лапши, одноразовые пенопластовые контейнеры для еды, горы шелухи от семечек, апельсиновые корки, яблочные огрызки и недоеденные куски пампушек. Вынуждена признать: в поезде поддерживали чистоту. Несмотря на отчаянные попытки пассажиров покрыть ковер слоем объедков, проводники тут как коршуны бросались к месту преступления. Раз в пять минут они проходили по проходу с мусорным мешком и боролись с мусором. Даже туалет здесь был чистым и не вонял. Эх, лучше было дотерпеть до поезда, а не ходить в ту пыточную при отеле.

Панда повернулся к столику и стряхнул с него яичную скорлупу. Я воспользовалась передышкой, чтобы потихоньку слинять в вагон-ресторан, где договорилась встретиться с Карен и Малколмом, которые путешествовали в спальном вагоне, и выпить пива.

Вагон-ресторан был оформлен в синей гамме. Стулья с синей обивкой стояли у столиков, накрытых синими клеенками. На окне висели голубые занавески из тонкой материи, а под ними — еще одни из пластикового «кружева». Полная женщина в белом ходила от столика к столику, принимая заказы и принося тарелки с едой. Всем своим видом официантка говорила, что у нее не забалуешь. Когда очередной клиент покидал ресторан, она тщательно протирала столик своими могучими руками.

Мы купили себе пару бутылок пива за несколько юаней и весело распили их, но в половине десятого вагон-ресторан закрылся. Бой-официантка силой отправила нас спать.

Когда я вернулась в свой отсек, то обнаружила, что на полку напротив посадили маленькую девочку. Ее волосы были завязаны в хвостики с бантиками, как у йоркширского терьера. На полу между нашими полками крутился волчок, игравший «Happy Birthday», что приводило малышку в восторг: она радостно повизгивала каждый раз, когда раздавалась музыка, и так продолжалось до тех пор, пока проводники не решили, что пора спать, и не выключили свет. Волчок остановился, и вместо мелодии теперь раздавался храп китайца с верхней полки.