Пережить бы выборы - Наталья Горская Страница 17

Лиза как-то смутно представляла себе, за кого ей, бедной, голосовать, но сердце было обеими руками за кандидата от партии ТУС (Трудовой Универсальный Союз) товарища Забористого. А за кого же ещё? С такой фамилией сам бог велел стать великим политиком, писателем, актёром. Да кем угодно! Главное, великим. Других не держим. Правда, злые языки говорили, что реальная фамилия кандидата была прозаической – Заборов. А особо ядовитые противники называли ещё более грубый вариант Подзаборов. Но влюблённые избирательницы отказывались в это верить! Даже если и так, то не им же эту фамилию себе брать, как при замужестве. Зато из такой невзрачной фамилии какой звучный псевдоним себе придумал! Удачный псевдоним выбрать – половину дела решить.

Ещё была среди кандидатов одна дама, которая создала некий «Женский Союз» за права русских баб и всем «капала на мозги», что некогда сильные и умные мужчины нашей нации теперь, чёрт возьми, никуда не годятся, а женщины всегда были, есть и будут самыми замечательными в мире:

– Девочки, самые лучшие мужики в России – это бабы!

Сначала слышать такое было приятно, а потом стало как-то грустно. Надоело быть этими самыми замечательными, самыми терпеливыми, самыми любящими и самыми милосердными… дурами! Захотелось, чтобы самыми замечательными всё-таки попытались стать мужчины. А то целая страна самых замечательных и… никому не нужных баб. Надоело выслушивать писк «Есть ещё женщины в русских селеньях!» из уст каких-то хлюпиков! Надоели эти бессмысленные жертвенные бабы, которые ещё есть в этих самых селеньях, где жизнь так на эпохе Некрасова и застыла, где до сих пор так вручную и пашут, и сеют, и без электричества жить умеют. Для кого им там быть-то, женщинам этим? Мужчины-то остались в этих самых селеньях? Или давно все спились и разбежались?

Осточертело быть самыми терпеливыми! Для чего? Захотелось, чтобы жизнь стала такой, чтобы можно было в ней жить, а не терпеть её, как тяжёлую беременность. Обрыдло быть самыми любящими при ответном равнодушии! Преступно захотелось побыть хотя бы немного просто любимыми. Не за что-то, не за патологическое терпение, а просто, по-человечески. По-настоящему! Не так, чтобы кому-то было удобно с тобой – чтобы удобно и хорошо было именно тебе! А уж что касается милосердия, то захотелось, чтобы хоть кто-то проявил грамм милосердия к этой замордованной жизнью ударнице труда на трёх работах, обвешанной авоськами, сопливыми детьми-попрошайками и беспробудно пьяным беззаботным сильным полом… Но это так, минутные и совершенно несвойственные таким удобным для хилого окружения замечательным русским женщинам эгоистические капризы.

Нормальный человек не станет себя так нахваливать, как это повадились делать в последнее время русские женщины. Трудно себе представить великого человека, который так бы тараторил: «Я великий! Я – самый-самый!». Он об этом и не задумывается никогда. Это как раз удел посредственностей и неудачников. Зачем любимой и счастливой женщине, у которой жизнь сложилась «на все сто» эта глупая и ничего не значащая похвала в стиле «русская женщина даже лучше трактора»? Да она её и слушать не станет! А вот нелюбимой и несчастливой в самый раз эти восторженные брызги слюнями. И судя по степени захваливания, таких женщин на Руси всё больше и больше. В жизни они не видели ни любви, ни счастья, так хоть на словах рады получить свою порцию восторгов, какие они «самые-самые». И восторги эти – как насмешка какая-то. Сначала создали невыносимые условия жизни для слабого пола, от которых даже сильный пол местами загнулся окончательно, а теперь наблюдают, как бабы-дуры выкрутятся, выживут ли, сумеют ли достойно по жизни себя пронести. Ну, иногда хвалят, конечно. Жалко, что ли, этим дурам пару ласковых слов отвесить? Это ж не тринадцатую зарплату каждой выплачивать за добросовестный труд, в самом деле!

Надо заметить, что многие политики быстро раскусили этот нехитрый механизм и очень активно его используют, нахваливая «наших самых замечательных в мире женщин» как основную часть электората на все лады… перед выборами. Они прямо-таки хором долдонят, как они «этих самых женщин» очень любят, хотя их никто об этом и не спрашивает, потому что всем и так видно, как они их «любят». Лиза по телику видела сюжет, как некий мордатый дядька-кандидат приехал в некую деревню, где из полсотни населения только полтора алкоголика мужского пола осталось. Долго нахваливал тамошних женщин, какие они «сильные и мужественные», а под конец заявил, что ради них, красавиц, он идёт в Думу с предвыборной программой, которая позволит ввести такое полезное для страны нововведение, как… многожёнство! Дескать, при таком количестве никому не нужных тёлок грех только одной кобыле хвост крутить. Бабы так и попадали со смеху, как представили, что эти полтора хлипких алкоголика на кривых ножках теперь начнут шастать из дома в дом, от бабы к бабе, требуя от каждой достойного приёма и содержания ради выполнения такой важной для вымирающей от алкоголизма и безработицы страны «программы» горе-кандидата в депутаты. Как бороться с алкоголизмом и безработицей, такие господа не знают. Потому что это, видимо, очень трудно. А они не любят, когда что-то трудно. Не проще ли предложить людям какую-нибудь срамоту под видом заботы о них? То, что не без их участия в стране были разрушены и ликвидированы многие предприятия, и миллионы людей были вынуждены перейти на натуральное хозяйство – они как-то забыли. Чтобы эта негативная информация излишне их не травмировала.

Что же касается главы ТУСа, то женщин он вообще не упоминал, и это радовало. Потому что когда такие мужчины упоминают женщин, даже если и без мата, то всё равно ощущение, словно баб кто-то крепко приложил… по матушке. Как ляпнут чего, так лучше сразу из деликатности сделать вид «а мы ничего не расслышали». Гремел он с трибун «подобно древнему пророку, и голова его сверкала серебром», а о чём гремел – пока никто так и не смог расшифровать. То ли просил чего у избирателей, то ли обещал, то ли угрожал расправой или шантажом. А ежели кто из ихнего брата народу что-то обещал, народу это уже в радость! Как говорится, обещал пан кожух дать, так и сам как-то роднее сделался. Даже если и не дал. Или всё-таки дал – не прошло и ста лет.

Чего в Забористом было особенного – сказать сложно. Он, как и большинство политиков, был не в ладах со знанием истории. За все годы присутствия на политической арене его партия ничем не показала свою озабоченность судьбой народа, решением проблем государства. Только тусовки, скандалы, хамство и грубость в отношении всех и вся, игра на публику – вот и весь его «политический багаж». Он был относительно ярким пятном на фоне такой же пёстрой, но бледной в сравнении с ним массы. Он больше других ездил по стране, больше всех раздавал на станциях деньги чемоданами, ещё с прошлого века выпускал водку «Забористая», чаще других участвовал во всевозможных ток– и реалити-шоу, появлялся пьяным в прямом эфире, там же художественно матерился, скандалил, судился, разводился, сходился, дрался и сам получал по морде, пытался петь и плясать на эстраде. Короче говоря, сверкал всеми гранями многогранной личности, не знающей, куда себя ещё можно употребить. Всё по полной программе успешного российского политика на рубеже тысячелетий, который как раз тем и успешен, что никто не может внятно сказать: чего он хочет и что он может, да и может ли вообще? Люди за него голосуют не потому, что он чего-то им в который уже раз пообещал, а за свои ожидания. Он просто заставил их поверить в себя как в пустой символ, который они могут сами заполнить по своему усмотрению чаяниями и надеждами, приписать ему свойства вовсе несвойственные.