Это моя вина - Эмили Локхарт Страница 17

Фрэнки была счастлива.

В Мэттью ей больше всего нравилось его умение не смущаться. К примеру однажды за ужином Альфа сказал что-то настолько смешное, что Мэттью подавился соком. Сок брызнул у него из носа и намочил рубашку. Все прочие знакомые Фрэнки в таком случае покраснели бы и постарались бы поскорее выбраться из столовой, переодеться, мечтая о том, чтобы никто и никогда больше не вспомнил бы о фонтане из яблочного сока. Но Мэттью встал, поднял в победном жесте руки и объявил себя самым отвратительным существом в Алабастере, призывая смельчаков бросить ему вызов.

– Придите ко мне все. Я бросаю вам вызов. Сумеете ли вы побить Яблочный Фонтан Ливингстона? Мы не верим, что эту высшую мерзость можно превзойти, но призываем вас всех испытать себя и поддерживаем ваши начинания.

Дин попытался построить розовую гору из кетчупа и картофельного пюре и облизать ее своим до отвращения длинным языком – но был признан проигравшим. Альфа издал пукающий звук подмышкой, но это тоже сочли недостаточно отвратительным.

– Приличия не позволяют мне стать настоящим соперником Ливингстону, – сказал он. – Но я не признаю себя побежденным. Как добропорядочный гражданин, я не могу совершать действительно отвратительные поступки в присутствии невинных детей, которые готовятся вкусить свой обед из неведомого мяса.

Каллум заявил, что свободен от таких ограничений, бросил все свои сухарики в апельсиновый сок и осушил стакан.

– Ты наказал сам себя, – сказал Мэттью. – Омерзительнее всего было только тебе. Согласись, это очень неудачная стратегия.

Каллум признал свое поражение, все встали, чтобы отнести подносы. Мэттью положил руку Фрэнки на талию. Раньше она никогда бы не подумала, что ей может нравиться парень, который пускает носом фонтаны из яблочного сока, но он ей нравился.

Позже, тем не менее, она не могла не задуматься о том, что из пяти человек за столом (включая Мэттью) она была единственной, от кого никто не ждал никаких отвратительных поступков. Впрочем, она и не вызывалась.

* * *

Со временем Фрэнки начала замечать, что, хотя Мэттью с неожиданной теплотой принимал людей в свой мир, в чужой он никогда не входил. Она была вынуждена трижды познакомить его с Триш, прежде чем он начал ее узнавать, и он почти никогда не заходил в комнату Фрэнки. Если он хотел ее видеть, он звонил и просил ее выйти и встретиться с ним.

Он не знал никого из друзей Фрэнки по дискуссионному клубу или второкурсников, с которыми она общалась. Он не интересовался ее семьей. Мэттью ожидал, что Фрэнки станет частью его жизни, но не пытался войти в ее жизнь.

Многие девушки не замечают, что оказались в такой ситуации. Они так сосредотачиваются на своих парнях, что забывают о том, что у них вообще была какая-то жизнь до этого романа, и не переживают из-за того, что их парню она не интересна.

Фрэнки заметила – но не была уверена, что ей не все равно.

Она никогда не ощущала особой привязанности к ребятам, с которыми она дружила на первом курсе. Да, она была привязана к Триш, но Триш не интересовало ничего, кроме Арти. Фрэнки обожала не только Мэттью, но и его мир.

Не из-за денег.

Не из-за популярности.

Дорогая одежда и высокий социальный статус ничего не значили для нее. Но деньги и популярность делали жизнь Дина, Альфы и Каллума невероятно легкой. Им не нужно было ни на кого производить впечатление, а потому они были свободны от тревог и стремления постоянно чего-то добиваться за счет соревнований в учебе и оценки одежды других. Они не боялись нарушать правила, поскольку последствия им не грозили. Они были свободны. Они могли валять дурака. Они были в безопасности.

* * *

Фрэнки и Мэттью встречались всего две недели, когда он впервые бросил ее из-за Альфы. Они пошли пройтись после ужина и направлялись к пруду, желая побыть в красивом месте, как многие пары, которые только начинают встречаться, когда у Мэттью зазвонил телефон.

Вместо того чтобы сбросить звонок, как он делал первые две недели их отношений, он открыл телефон.

– Привет, пес, – произнес он, а потом несколько минут слушал. До Фрэнки доносился хриплый тенор Альфы.

– Мне надо идти, – сказал Мэттью, нажимая «отбой» и целуя Фрэнки в щеку. Три раза, чтобы показать, что он все еще без ума от нее. – Мы собрались готовиться к алгебре. Я совсем забыл.

И он ушел.

Фрэнки осталась стоять у пруда в сумерках в полном одиночестве. Во второй и третий раз все было точно так же. Альфа звонил и требовал – и Мэттью исчезал. Каждый раз Фрэнки не могла попросить его не ходить: подготовка к урокам, совещание редакции школьной газеты, сбор средств для футбольной команды. Но звонил всегда Альфа, и Фрэнки понимала, что это значит.

Он метил свою территорию.

Мэттью.

Еще чаще Альфа и остальные приходили к Мэттью – так часто, что Фрэнки иногда казалось, что она встречается со всеми разом. Они с Мэттью сидели в библиотеке или шли вдвоем в столовую, стая окружала их. Они смеялись, толкались, вели себя громко и весело. Тристан подхватывал и кружил Фрэнки (он был здоровенным парнем, греб последним на восьмерке в тяжелом классе), а Каллум расспрашивал ее о девушках со второго курса, которые ему нравились. Или Альфа протискивался между ней и Мэттью и обнимал их обоих. Тяжесть его руки на талии заставляла Фрэнки чувствовать себя неловко. Все, что они обсуждали с Мэттью, исчезало в тени того, о чем хотел поговорить Альфа.

Однажды Мэттью, Альфа и Стив – по дороге с футбольного матча – заметили Фрэнки, которая шла в бассейн к Триш. Они присоединились к ней и решили искупаться прямо в шортах от футбольной формы. Они толкали друг друга на глубину и прыгали в бассейн с доски.

Триш двадцать минут поплавала с Фрэнки и ушла в душ. Фрэнки выбралась с мелкой стороны бассейна и ушла нырять с ребятами на глубину. Она была не против их присутствия. Ни тогда, ни когда бы то ни было.

Да, ей хотелось побыть наедине с Мэттью, но ей нравилось, как мир вспыхивал новыми красками при появлении ребят. Ей нравилось, как они препирались друг с другом, дразнили друг друга, громко переговаривались. Как идеальная семья. При их появлении Мэттью чаще брал ее за руку. Или касался ее ноги под столом, чтобы она знала, он еще думает о ней. А остальные мешали сок с содовой, проверяли, как кто помнит даты по истории, рисовали всякие глупости в тетрадках или вместо учебы складывали самолетики – и Фрэнки была частью всего этого. Почти.