Мужчина и женщина. Тело, мода, культура. СССР - оттепель - Наталия Лебина Страница 17

Следует отметить, что особая свадебная одежда в середине 1950-х годов была пока явлением редким. Актриса Маргарита Криницына, прославившаяся ролью Прони Прокоповны в фильме «За двумя зайцами» (1961), вспоминала, что в загс она отправилась в «платьице, сшитом колокольчиком» из светлой кремовой ткани, которое ей еще на первом курсе ВГИКа дала ее родственница для того, чтобы студентка в приличном виде ходила на лекции. Не соответствовал уже визуализированному в советском кино середины 1950-х годов и наряд жениха: на регистрацию он явился «в сером костюме, зеленой шляпе и широченном зеленом галстуке» (Бахарева 2002).

В городских условиях свадьбы чаще всего праздновались в домашней обстановке. Респондентка А. Роткирх, петербурженка 1937 года рождения, в своей автобиографии писала: «И вот свадьба – много гостей – студентов, его и моих друзей и подружек, в коммунальной квартире, в одной комнате» (Роткирх 2011: 108). Примерно такую же картину торжества, сопровождавшего создание брачного союза, с чуть большим размахом можно обнаружить в воспоминаниях звукоархивиста и литературоведа Л.А. Шилова о Б.Ш. Окуджаве: «Свадьба… происходила в конце 1959 года в небольшом домике в районе Палихи. <…> Как-то так получилось – наверное, соседи предоставили им свои комнаты, – что в распоряжении молодежи оказался чуть ли не весь этот домик. Гости перемещались из комнаты в комнату. <…> Ну, свадьба как свадьба, вечеринка как вечеринка – весело, все шутят, чуточку выпивают, чем-то закусывают, какие-то салатики, скромное, но довольно достойное, разнообразное угощение» (Встречи в зале ожидания 2003: 82). Э.А. Гоз – бывшая петербурженка, переехавшая в США, – тоже оставила описание своей свадьбы, проходившей в 1957 году: «Музыки у нас никакой не было. И продолжалось это „мероприятие“ недолго. Но невеста красовалась в нарядном свадебном платье, сшитом из белого матового шифона с мелкими голубыми горошками. Импортную ткань на это платье мы купили у известной арфистки, часто гастролировавшей за рубежом, и атласные туфли на высоком каблучке мы тоже купили у нее» (Гоз 2008: 51).

Свадебные застолья были довольно скромными, например такими, как описано в праздничном меню – своеобразной семейной реликвии работника средмаша О.В. Куратова. (Речь идет о его собственной свадьбе в 1958 году в городе Шуя.) «1. Соленые огурцы, помидоры, грибы; 2. Свежие овощи; 3. Винегрет; 4. Сельдь (1 кг.); 5. Колбаса вареная (2 кг.); 6. Студень (около 3 кг.); 7. Сыр (1 кг.); 8. Блины; 9. Тушеный картофель со свининой; 10. Тушеные кролики с рисом 4 штуки; 11. Голубцы с мясом и рисом (25 шт.); 12. Котлеты с картофельным пюре (25 шт.); 13. Пирожки с мясом (40 шт.); 14. Пирог сладкий (2 шт.); 15. Яблоки, груши, виноград; 16. Водка (7 л.); 17. Вина крепленого (5 л.); 18. Чай» (Куратов 2004: 137). Закуска была сытная, но простая. Предполагалось, что гостей будет не более 26 человек, а проводили застолье дома. О многолюдных свадебных пиршествах в ресторанах горожане во второй половине 1950-х годов еще не помышляли.

Переломным моментом в изменении свадебного обряда стало появление дворцов бракосочетания, первый из которых был открыт в Ленинграде 1 ноября 1959 года. В постановлении Исполкома Ленгорсовета указывалось, что новое учреждение создано «для того, чтобы факт регистрации брака был праздничным днем для новой советской семьи» (Бюллетень Исполнительного комитета 1959б: 19). В Москве первый Дворец бракосочетания появился в декабре 1960 года. До этого в столице практиковались так называемые «выездные регистрации брака». В 1959 году в Доме культуры имени Горбунова единовременно оформили образование новой семьи сразу 80 пар. В Куйбышеве в это же время, как отмечалось в документах исполкома городского Совета, лучшие учреждения культуры города «точно в определенные дни превращаются в Дворцы Счастья» (Жидкова 15/06/12).

В конце 1950-х – начале 1960-х годов «дворцы счастья», как их нередко называли в прессе, появились во многих крупных городах СССР. Их пышные интерьеры предопределяли и внесение элементов парадности в обряд бракосочетания. Более того, в июне 1960 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление «О работе органов ЗАГС в РСФСР», в котором указывалось на необходимость «практиковать регистрацию браков и рождений в присутствии депутатов, представителей профсоюзных и комсомольских организаций и общественности, создавая при этом праздничную, торжественную обстановку» (Постановление Верховного Совета 1960). Это означало почти официальное введение торжественной церемонии бракосочетания, в которой почти обязательными становились особые наряды невесты и жениха и обмен кольцами.

Создание в конце 1950-х годов дворцов бракосочетания и реформа органов ЗАГС в целом на первый взгляд выглядели как продолжение гуманизации советских ритуалов перехода. Но на самом деле эти действия власти носили ярко выраженный идеологический характер. Незадолго до первых торжественных свадеб в Ленинграде в конце августа 1959 года газета ленинградских комсомольцев «Смена» писала: «Борясь за новые семейно-бытовые праздники и обряды, мы наносим удар по религии, но в этой борьбе нужно помнить о главном содержании. Основа наших обычаев, традиций и обрядов – марксистско-ленинская идеология, коммунистическая мораль и этика. Этому и должна быть подчинена вся обрядовая сторона наших семейно-бытовых праздников. <…> Наши свадьбы… праздники, связанные с рождением, должны быть красивыми. Только тогда они привлекут людей, оставят в их сердцах, в их сознании след, а значит, будут иметь воспитательное значение. В наших семейно-бытовых праздниках во весь голос должно звучать присущее советским людям чувство коллективизма» (Смена 1959). Таким образом, ритуалотворчество конца 1950-х годов носило отчетливо выраженный политизированный характер. Неслучайно первой парой, зарегистрировавшей свой брак в ленинградском Дворце бракосочетаний, стали, по сведениям «Ленинградской правды», инженер-технолог завода подъемно-транспортного оборудования им. Кирова Михаил Назаров и фрезеровщица, член бригады коммунистического труда Любовь Федорова.

Постепенно новый ритуал детализировался. В Ленинграде, например, зарегистрироваться во Дворце бракосочетаний было возможно только по специальным приглашениям, которые выдавались, согласно постановлению Исполкома Ленгорсовета от 7 апреля 1961 года, в районных загсах (Бюллетень Исполнительного комитета 1961б: 15). В 1960-х годах в торжественной форме, то есть в соответствующем учреждении, не разрешали регистрировать второй брак, не говоря уже о последующих. Парадные интерьеры дворцов счастья предопределяли пышность самого обряда: наличие особых нарядов невесты, жениха, свидетелей, гостей, обмен кольцами. В советском городском культурно-бытовом пространстве шло по сути дела восстановление патриархально-православных традиций. Однако старые формы власть, как и в 1920-е годы, стремилась наполнить новым содержанием. «Эклектичность» новых брачных обрядов демонстрирует опубликованная в газете «Вечерний Ленинград» в ноябре 1962 года статья «Дворцу счастливых – три года». В ней описывалась торжественная регистрация, проведенная во Дворце бракосочетаний ровно через три года после его открытия: «В 10 часов пришла 48 316-ая пара. Ее приветствовала директор дворца К. Емельянова, вокруг жениха и невесты водили хоровод юноши и девушки в национальных костюмах, к молодоженам обратился секретарь Исполкома Ленгорсовета Н. Христофоров» (Вечерний Ленинград 1962. 3 ноября).