Кодекс принца. Антихриста - Амели Нотомб Страница 17

– Я как-то не прониклась остротой ситуации.

Я сделал серьезное лицо.

– Сигрид, ручаюсь вам: мы должны бежать отсюда сегодня ночью, иначе завтра нам обоим конец.

– Даже принимая вашу игру, – рассмеялась она, – я не могу заставить себя испугаться. Моя жизнь так мало значит. Что с того, если я умру?

– А если умру и я?

– Я думаю, вы знаете, что делаете.

Шутила она или поняла, что мое предупреждение серьезно?

– Мне кажется, над вашей виллой тяготеет проклятие лени.

– Вы не представляете, до чего это верно, – кивнула она. – Как вы думаете, почему я силком вытаскиваю себя отсюда каждое утро и возвращаюсь только вечером? Потому что иначе меня одолевает эта лень, а она здесь до того сладостна, что просто непонятно, с какой стати ей противиться.

– Почему же вы противитесь?

– А почему Улисс и его люди бежали от острова Лотофагов?

– Вот именно, я всегда считал, что зря. Особенно если вспомнить, какие перипетии их ожидали! А ведь могли бы остаться с теми счастливцами в сладкой дреме до конца своих дней!

– Но тогда Улисс не вернулся бы к Пенелопе.

– У вас, насколько я понимаю, этой проблемы нет.

– Поставим вопрос иначе. Почему бы мне не уходить каждое утро?

– Чтобы оставаться со мной.

Она звонко рассмеялась.

– Вам наскучит мое общество.

– А кто говорит об обществе? Я не требую, чтобы вы были постоянно рядом. Мне нужно просто ваше присутствие: слышать вас, чувствовать, что вы здесь, на вилле.

«Не говоря о том, что это обеспечит мне защиту», – добавил я про себя.

– Как бы то ни было, вы же не поселитесь здесь на сто лет и три года, – сказала она.

– Разве вам бы этого не хотелось?

– Хотелось бы. Но я знаю, что это неосуществимо.

– А предположим, я решу остаться, что, по-вашему, произойдет?

Она озадаченно посмотрела на меня:

– Разве ваши коллеги не явятся за вами?

– Вы думаете?

– Мне так кажется. Если я правильно поняла, вы над собой не хозяин.

– А предположим, я здесь скрываюсь?

Немного помедлив, Сигрид произнесла очень серьезно:

– Если бы вы здесь скрывались, я бы вас не выдала.

Этими словами она как бы скрепила наш договор.

– Что бы вы предпочли? Уехать завтра далеко отсюда со мной или спрятать меня на вашей вилле?

– Куда уехать?

– Мы отправились бы на машине в Данию, а оттуда через острова добрались бы до Швеции.

Казалось, она готова поддаться искушению. Меня слегка трясло. Подумав, она ответила:

– Я предпочту остаться. Будем прятаться.

«Смелая крошка», – подумал я.

– Надеюсь, я вас не разочаровала, – добавила она, – мне бы хотелось быть дома, когда вернется Олаф.

О нем-то я и забыл!

– Вы не бойтесь: когда он будет здесь, я даже от него вас спрячу.

Бояться? Мне ни капельки не было страшно.

– Почему вы готовы на это для меня? – спросил я.

– Вы первый, кто проявил ко мне интерес. Такого интереса не проявлял ко мне даже муж.

– Значит, завтра утром вы никуда не уйдете? Будете охранять мой покой?

– Вы действительно этого хотите?

– Да, – кивнул я, чувствуя себя ребенком, упрашивающим мамочку остаться с ним.

– Хорошо.

Я расплылся в улыбке. Тут она вдруг встревожилась:

– А что я буду делать весь день?

– То же, что мы делаем сейчас.

– Мы ничего не делаем.

– Неправда. Мы пьем.

Сигрид наполнила бокалы и покачала головой:

– Так и будем все время пить?

– Пить превосходное шампанское: лучшего занятия не придумаешь.

– И сколько недель вы намерены так прожить?

– Вечно.

– Что же с нами станет?

– Поживем – увидим.

* * *

На следующий день началась наша новая жизнь.

Я проснулся поздно, всю ночь проспав возмутительно крепким сном. Немного понежился в постели, спрашивая себя, ради удовольствия пощекотать нервы, сдержала ли Сигрид обещание. Потом принял душ, надел халат и спустился вниз. В кухне Сигрид протянула мне чашку кофе.

– Вы здесь, – сказал я с такой нескрываемой радостью, что она просияла.

– Ведерко с шампанским ждет нас в гостиной.

– То есть я один так долго сплю?

– Нет. Это тоже входит в проклятие виллы. Я каждый вечер завожу будильник, иначе вставала бы чудовищно поздно, уподобившись Бисквиту.

– А я решил, что Бисквит отныне станет моим гуру.

– Если пожелаете, шампанское будет и в его миске.

Я вспомнил, что гостиная хорошо видна с улицы, и Сигрид перенесла ведерко в кухню.

– Когда мы начнем? – спросила она.

– В одиннадцать. У шампанского есть один недостаток: утром спросонья оно идет плохо.

– Вы пробовали?

– Да, как и вино, и виски, и водку, и пиво – ничего не пошло.

– Пиво с утра? Зачем вы пробовали такой ужас?

– Вы правы, это было хуже всего. Только из преклонения перед Буковски. Он просыпался, не успев протрезветь, и сразу же высасывал бутылку пива. Я пытался подражать ему, но быстро сломался. Он-то был герой.

– Алкоголик, вы хотите сказать.

– Герой алкоголизма. Он пил, можно сказать, отважно. Заливал в себя лошадиные дозы напитков мерзейшего качества и писал после этого дивные страницы.

– Вы тоже хотите писать?

– Нет. Я хочу быть с вами.

– Хотите посмотреть, куда заведет нас алкоголизм?

– Если пить только шампанское, алкоголиком не станешь.

Сигрид посмотрела на меня скептически.

Ровно в одиннадцать она откупорила «Вдову Клико». От первых же глотков меня парализовало наслаждение. Оставалось только молчать и закрыть глаза, чтобы все существо наполнилось этим блаженством.

– У вас есть одно большое достоинство, Сигрид: вы умеете пить. Это нечасто встретишь у женщин.

– Можно подумать, вы их совсем не знаете. Вы женаты, Олаф?

– Нет. Впервые вы задаете мне нескромный вопрос.

Она осеклась, словно ее в чем-то уличили. Чтобы снять напряжение, я наполнил фужеры.