Обратная сторона Японии - Александр Куланов Страница 17

Кстати, именно там – в информотделе – «бешеные дятлы» концентрируются постоянно и нередко – группами. К сожалению, не всем им удается найти себя, но информацию, подпитывающую их жизненную силу, они находят. Определить их на расстоянии возможно не только по рассредоточенному взору, но и по другим внешним признакам. Как правило, они несколько странно одева ются.

Например, со мной на курсах японского языка училась девушка, носившая летом зимние сапоги на меху, и юноша, ходивший зимой в одной футболке. Люди постарше частенько предпочитают официальный стиль: помню, как на лекцию тогдашнего министра посольства Акио Кавато на факультете журналистики МГУ пришел пожилой господин в поношенном черном костюме с брюками, не достающими до ботинок сантиметров пятнадцать, и в белых нитяных рабочих перчатках. После лекции он настойчиво пытался вручить господину Кавато букет бордовых роз и поцеловать ему руку, но дипломат мужественно уклонялся от птичьих знаков внимания. На той же лекции, когда Кавато на несколько минут встал со своего стула, что-то объясняя у доски, его место тут же заняла юркнувшая из дверей бойкая старушенция с нарисованными химическим карандашом бровями, так что дочитывать материал лектору пришлось стоя.

Те, кто по каким-то причинам не могут добраться до посольства лично, пишут письма. Вот одно из них (орфография сохранена):

«Здравствуйте Уважаемые дамы и господа!

Я проживаю в г. Санкт-Петербурге и уже 30 лет изучаю восточную философию. Волею Неба я стал обладателем Ками – на принадлежащий мне участок земли попал Синтай Ками. Если я правильно понял его намерения, то только Синтоистская форма богопочитания нужна ему. Я уже построил подобие Синтоистского храма по адресу Санкт-Петербург … тел. +7-911-…

Теперь мне необходима консультация опытного Каннусси для правильного совершения Мацуру. Можете ли Вы мне посоветовать кого-либо в Санкт-Петербурге, достаточно опытного в традиционном синтоистском богослужении».

Как тут не вспомнить великого психиатра Б. Ганнушкина с его классическим определением дураков: «К конституционально-глупым надо отнести также и тех своеобразных субъектов, которые отличаются большим самомнением и которые с высокопарным торжественным видом изрекают общие места или не имеющие никакого смысла витиеватые фразы, представляющие набор пышных слов без содержания (хороший образец – правда, в шаржированном, карикатурном виде – изречения Козьмы Пруткова). Может быть, здесь же надо упомянуть и о некоторых резонерах, стремление которых иметь обо всем свое суждение ведет к грубейшим ошибкам, к высказыванию в качестве истин нелепых сентенций, имеющих в основе игнорирование элементарных логических требований».

Особый шик у «бешеных дятлов» – неряшливость в одежде и тяжелая небритость, которую наиболее усердные поклонники боевых искусств сочетают со столь же тяжелым запахом пота. Вероятно, им кажется, что так они становятся ближе к постижению истинного Пути. Характерно, что вне зависимости от проводимого мероприятия болезненное внимание «дятлов» к докладчикам с течением времени не ослабевает, и наиболее активны они становятся в период задавания вопросов. Сами вопросы не особенно разнообразны: «Есть ли в Японии евреи? Является ли лектор настоящим самураем или он только придуривается? Что вы думаете о японском сексе?» и так далее. Спорить с ними опасно. Еще одна цитата: «Дураки сильны тем, что не сомневаются и не рефлексируют. Им не приходит в голову, что они могут ошибаться, чего-то не понимать и не знать. Они упиваются ревизионерством, не владея основными инструментами анализа. Их рассуждения настолько нелепы, что трудно сообразить, с какого конца подойти к этому сгустку бредней. Такое ощущение, что в черепной коробке дурака обитает свернувшийся клубком броненосец».

По содержанию задаваемых БД вопросов видно, что большинство вопрошающих специалистами по Японии не являются (к счастью), но, как ни странно, есть «бешеные дятлы» и среди японоведов. Их отличие от других обремененных учеными званиями товарищей по цеху заключается в общей для всех «дятлов» экстравагантной манере одеваться, дерганых движениях, а также стремлении не только съесть больше всех на приемах, но и обязательно утащить что-нибудь с собой. Один известный ученый муж, доктор наук, например, на моих глазах упаковывал в салфеточки (тоже, кстати, «стибренные») суси и сасими, стянутые им со стола в резиденции посла Японии. Позже он переложил их в карманы своего яркого пиджака, а оттуда – в потрепанный портфель. Я все ждал, не достанет ли он из-за пазухи грелку для сакэ, но тщетно – не достал.

Уезжая в Японию, я думал, что оставляю всех этих персонажей на родине, но очень скоро понял, что мир един для всех. «Бешеные дятлы» есть и среди японских русофилов, только называются они по-японски – «эбанутта кицуцуки» (записывается катаканой), и их мало – там вообще русофилов раз, два и обчелся…