Сент-Женевьев-де-Буа - Марина Юденич Страница 17

Далее все тоже произошло просто и ясно Рухнувшая империя, конечно, погребла под своими обломками остатки номенклатурного благополучия семьи Однако его скромная и малоизвестная в имперские времена контора теперь открыто заявила теперь о своем существовании Из скромного и чиновничьего кабинета Дмитрий Поляков стремительно переместился в лабиринты едва ли не самого опасного, но и прибыльного мирового бизнеса — торговлю оружием И тут оказалось вдруг, что он не только совсем неглуп и неплохо образован, последнее подразумевало и хорошее знание нескольких иностранных языков, но и весьма инициативен, смел, порой дерзок и склонен к рискованным, однако хорошо продуманных действиям Это оценили по достоинству И когда несколько энергичных и дальновидных людей, из числа высшего руководства компании, имевших возможность в общей тогдашней неразберихе, отщипнуть кусочек от общего пирога и распорядиться им уже в своих личных интересах, организовали собственное дело, его позвали в команду И снова все сложилось просто и ясно Теперь главным в семье был он, и все приняли это с пониманием и готовностью К тому же блага, которыми отныне он обеспечивал членов семьи, никому из них ранее, даже в годы самых стремительных карьерных взлетов деда, даже не снились Как ни странно быстрее всех и как-то совершено органично в новый образ жизни вписалась бабушка, которой теперь было уже девяносто шесть лет, но удивительным образом она сохраняла не только относительную физическую бодрость, но и абсолютную ясность ума. С прислугой, которая снова появилась в доме, водителями нескольких машин и охраной она управлялась так легко и просто, словно и не было перерыва в несколько десятков лет, когда семья вынуждена была обходилась без таковой.

Матери и отцу перемены дались не так легко — они стали тише незаметнее, в глазах у обоих поселились какая-то собачья преданность и одновременно страх перед ним — хозяином К тому же они не верили, что все происходящее с ними теперь надолго и жили как бы взаймы, ожидая скорого и трагического момента взимания долгов Мать, как докладывала ему его служба безопасности, ко всему прочему тайком бегала на разные коммунистические митинги, правда активно сотрудничать с левыми не решалась, но он предпочел делать вид, что ничего об этом не знает — в конце концов это была ее жизнь Еще в далекие советские времена, закончив институт он, как требовалось тогда человеку, потенциально могущему отправиться на работу за границу, да и вообще состоящему в штате столь серьезного учреждения, женился на внучке их старинного соседа по даче в Валентиновке, ученого-атомщика из старой Королевской когорты, с которой несколько лет подряд еще в ранней юности целовался летними ночами в густых зарослях сирени Позже они встретились на очередном семейном торжестве и все сложилось как-то удивительно быстро, при активном участии матерей и бабушек с обеих сторон и, собственно, под их чутким руководством Жена его оказалась однако женщиной удивительно скверной, жадной до умопомрачения, скандальной, ревнивой и ко всему — отвратительной хозяйкой. Рубашки его вечно были плохо выглажены, пуговицы болтались на одной нитке, а еду, которую она пыталась готовить, он просто не мог есть, посему все то время, пока жил с семьей отдельно от родителей, в купленной солидарно родственниками молодых кооперативной квартире в модном тогда новом микрорайоне Строгино, ужинать заезжал к бабушке на проспект Мира. Она же заодно приводила в порядок и его одежду. Жена при этом была абсолютно уверена в том, что эти часы он проводит у очередной любовницы и время от времени закатывала ему по этому поводу истерики, впрочем довольно тихие Она родила ему дочь, внешне точную свою копию, отчего с той самой поры, как сходство это стало очевидным, он начал испытывать к собственному ребенку устойчивую неприязнь, которой в душе стыдился, но ничего не мог с ней поделать Он действительно часто изменял жене, женщины всегда были к нему благосклонны — он был недурен собою, обаятелен, приятен и легок в общении, щедр Романы его складывались опять же легко и как и все в жизни просто, так же и завершались, потому что он никогда не обманывал своих женщин, обещая им то, чего не мог и не собирался делать Как только рухнули номенклатурные оковы и развод перестал относиться для некоторых особо ответственных чиновников к категории едва ли не государственных преступлений, он тихо, без скандала и сильных эмоциональных всплесков развелся с женой, обустроив их с дочерью жизнь таким образом, что она в итоге осталась даже довольна и благодарна ему Да, семейная жизнь, оказалась едва ли, не единственным в жизни, что ему не удалось, по крайне мере с первого раза, ( о втором он пока не задумывался — все в этом отношении было и так замечательно и вполне его устраивало) Но и эта неудача была простой и ясной Было еще нечто, чем счастливо одарила его судьба Вся благополучная весьма и счастливая даже жизнь его складывалась так, что ни разу ему не пришлось совершить ни одного сколь-ни — будь серьезного неблаговидного или попросту постыдного поступка ради достижения каких-либо своих целей. Ну, не складывалось в его жизни таких ситуаций, и все тут! Не вставал у него на пути в критическую минуту лучший друг или даже просто приятель, не требовали обстоятельства от Дмитрия Полякова ни предательства, ни даже крупной лжи, не приходилось подсиживать коллег для продвижения по служебной лестнице и ни разу не закручивалась комбинация в его сложном бизнесе таким образом, что непременно нужно было « кинуть» кого-либо из партнеров Что тут скажешь?

Везло. И везло фантастически Выходило так, что не предпринимая никаких особенных усилий, не томясь муками выбора между нужным и должным, не ломая через колено собственно "я" с его постыдными порой желаниями и устремлениями, Дмитрий Николаевич Поляков имел полное право считать себя человеком безупречно порядочным И никто, ни одна живая душа на этой грешной земле не имела ни единого более или менее серьезного основания утверждать обратное И в этой связи, странно, удивительно и совершенно непонятно было за что и кем ниспослана ему эта кара — дикая, ломаная какая-то, страшно запутанная и болезненная психологическая, к восприятию, а тем паче, преодолению которой душа его была совершенно не готова

«Опускается вечер, притаясь, караулит ночь Гаснут окна дворца, слуги чистят бесценный паркет По притихшим проспектам, как птицы, летят злые кони Запряженные в золото царских карет…»

Что это были за стихи? Ну конечно же, это были его стихи, странного и загадочного поэта-Ворона, крохотный томик которого она с упоением читала глубокими ночами Ворон…. Какое колдовское чарующее и пугающее имя!

Ворон… Но ведь теперь он вовсе и не так уж окутан тайной Теперь они знакомы и даже близки Где же он? И от чего это вдруг она вспомнила его строки? Ворон… Какие смешные глупости! Поэт Рысев, вот что это такое.

Маленький, щуплый господин, услужливый и почтительный как приказчик в галантерейной лавке Вот действительно похоже — приказчик из галантерейной лавки! И что это там было такое про валькирию и воительницу-царицу? Как чудно мчалась она вроде бы на коне с мечом в руках и золотым щитом, и волосы развивались так красиво Жаль, никто не сможет нарисовать этого — получилась бы замечательная вещь! Ее портрет в образе валькирии И корона была на голове Нет, это была вовсе не корона, но что — то такое очень на корону похожее Господи, что же это было? Как хочется вспомнить! Обязательно надобно вспомнить, и непременно рассказать Стиву и maman Особенно maman — она обожает все мистическое, непременно найдет всему толкование и еще обнаружит какой-ни — будь тайный знак в этом видении Нет, пожалуй maman рассказывать не стоит Который, интересно, теперь час? — Ирэн наконец медленно разомкнула тяжелые, и без зеркала чувствовала, что отекшие сильно веки В комнате стоял полумрак, но это был полумрак такого сорта, что сразу становилось ясно — на улице день и просто плотно задернуты тяжелые шторы на окнах. Да и день обычный, по — петербургски бледный и чахлый, не знающий упоения солнечным светом и яркого лазурного купола сияющих небес.