Мама, я жулика люблю! - Наталия Медведева Страница 17
Мама, я жулика люблю! - Наталия Медведева читать онлайн бесплатно
Маленький Саша — лицо у него умоляющее — тащит Александра за рукав. Ребята оттаскивают его от меня и выпихивают из купе. Уже в дверях «Жираф» шепчет мне: «Закройся», и я запираю двери.
Бедный мой глаз, бедная скула! К Черному морю — с черным глазом. Это мне за то, что не дала ему с Мамонтовым в экспедицию уехать — прибежала к нему, удрала с теткиной дачи. За то, что он не спал со мной две ночи и все шептал мне: «Девочка моя любимая». Раньше у него все просто было — «здравствуй — прощай». Легче ведь так. А со мной… После каждой проведенной ночи вместе — скандал. Из ЖЭКа приходят с вопросами о месте работы, мать моя приходит беседовать, тетка партийная угрожает статьями…
«Жираф» стучится в дверь. С бутылкой коньяка. Наливает мне.
— С ним часто такое? Ну-ка, покажи глаз… Он отрезвел уже, плачет.
Сука! Плачет он! Лучше бы прощения пришел просить. Я-то его уже простила.
— Я пойду полотенце намочу. Льда бы…
Приходит маленький Саша с девушкой. Пассажиркой. Она протягивает мне огромные очки. Солнечные. А за окном уже сумерки мелькают.
— На вот, приложи к скуле. Вода, правда, совсем не холодная.
Я закрываю всю правую часть лица полотенцем, принесенным «Жирафом». Он и маленький Саша уходят. Я остаюсь с пассажиркой. Пьем коньяк.
У нее кошачье имя — Оксана. Кс-Кс. Она ездила в Ленинград поступать в институт. Поступила. На вечерний факультет совсем другого института.
Дверь купе тихо скользит в сторону. Он стоит, не входит. Так же тихо дверь скользит за уходящей Кс-Кс. Он падает вниз, прямо к моим ногам. Обхватывает их за икры и прижимается лицом к коленям. Раскачивается, и я чувствую мокрое на колене.
— Скажи же что-нибудь. Что же, ты так и будешь на полу сидеть?
Он поднимает лицо. Действительно слезы.
— Ударь меня! Ударь!
Он поднимает меня. Я не хочу его ударять. Что это за кино! Он поворачивается лицом к стене, прижимается к ней лбом. И медленно начинает биться о стену лицом. Он себе свой и так переломанный нос разобьет вдребезги! Я оттаскиваю его и обнимаю.
— Я оставлю тебе денег. Ты не бойся, я выйду завтра на первой же станции и денег тебе оставлю. Женька тебе в Сочи поможет. Ты поедешь отдыхать.
Он выйти собирается! Избил меня — и сваливать! А я, значит, в Сочи поеду. С подбитым глазом. Хуй-то!
— Погаси свет.
В купе больнично-желто. Из-за лампы над дверью. Он погасил свет, и стало темно. Мы мелькали в черном окне, освещающемся огнями дороги. Он стоял у двери, ссутулившись. Я протянула руку к пряжке его ремня. Он ее схватил, поднес к губам, поцеловал: «Как ты можешь?» Я не ответила ему, а стала снимать с себя одежду. «Что же, умереть теперь?» — я стащила с верхней полки простыню и приказала ему: «Еби меня». Утром под ногтями у него была засохшая кровь.
В Сочи был дождь, дождь, дождь. Мы сидели во времянке Кс-Кс, и у нас не было жилья. Я, как и Оксана, хотела уехать из этой времянки. Подставить под солнце свой синевато-карий глаз. У маленького Саши через три часа был самолет на Одессу. Мой Саша подмигнул Кс-Кс:
— Все равно они билеты проверяют только у трапа… А ты провожающая… Последние объятия — и Наташа незаметно передает тебе обратно паспорт…
Авантюрист проклятый! Но Оксана соглашается. Маленький Саша в восторге.
«Я все в Одессе знаю. У Наташкиных родителей — его девушку тоже зовут Наташа! — есть тачка. Они сами уехали, а ключи оставили. Отвезу вас в классное местечко, там мои друзья в прошлое лето жили…»
И все действительно просто. Билеты, которых в продаже нет уже два месяца, появляются молниеносно. Александр все может, когда хочет. Да и вся эта наша поездка могла осуществиться без помощи «Жирафа». Сашка будто повиновался ему. Я-то куда угодно согласна ехать. А «Жираф» уже качался в поезде по обратному направлению — в Ленинград.
* * *
У маленького Саши маленькая Наташа. Черненькая девушка из устроенной еврейской семьи, учится на третьем курсе Ленинградского университета. Приезжает к родителям на лето в шикарную их квартиру, набитую массой фирменных штукенций. В нашей квартире все соседи евреи, и бабка всегда ставит их нам в пример. «Что за дети у тебя такие?! Один — забулдыга чертов, другая — того и гляди в подоле принесет! А у соседей — лишнего никогда не выпьют, учатся прилежно, голоса не повысят…» — кричит она матери. Именно кричит. Тоже мне пример!
Наташа дарит мне купальник. Он мне мал, и мы разрезаем его — получаются трусики и лифчик. Я подшиваю его и поглядываю на Александра. Оба Саши пьют водку, купленную в аэропорту у таксиста. Сашка не напивается, и мы идем спать на большую кровать Наташиных родителей. Я взбиваю подушки, как нас учили делать в пионерском лагере. Но голову кладу в предплечную ямку Александра. Перед самым сном я думаю — в скольких кроватях мы уже спали с ним? Потом — в скольких я спала? И хочется еще глубже уткнуться в его ямку у плеча, потому что думается — а в скольких я еще буду?…
Маленький Саша отвез нас на последней модели «жигулей» Наташиных родителей на Дачу Ковалевского. Что это за хуй, в честь которого так назвали местечко? При слове «дача» я представляю себе вокзал в пятницу вечером. Потные, злые дачники в переполненных электричках. Хозяйственные сумки, сетки с провизией на выходные… Но Одесса сама, как дача. А на Дачу Ковалевского можно доехать на трамвае.
Домик, о котором знал маленький Саша, уже сдан. Нам придется жить в крохотной комнатке. Почти что купе. Но даже двери нет — занавесочка. На участке, принадлежащем хозяйке, воняет цирком. Это от безумного количества огромаднейших животных, сидящих парочками в клетках. Клетищи — одна над другой, и в них — ондатры. Или бобры. Это ведь не кролики — хищники настоящие!
* * *
Ребята оставили нас в зверинце. Сбросив в нашу конуру вещи, мы отправляемся в местный магазин. Он как раз между нашим жильем и морем. Мини-универмаг. На одной полке круги для плавания, на другой — консервы: морская капуста. Сашка покупает себе плавочки, мне — кило шоколадных конфет. При покупке сигарет морщится — он вдруг бросил курить. Выходя из магазина, мы видим море. Солнце весь свой закатный блеск бросило в него. Уронило, как с люстры, миллионы хрусталиков. И будто кто-то на дне переворачивается с боку на бок, приводя в движение, заставляя танцевать хрусталики. Бал! Бал на море!..
Хозяйка кормит зверей, а мы — себя. Смешно — не идем в ресторан, не видим «люд-захаров», едим простую яичницу с жирной колбасой. Запиваем местным вином, и слышно, как звери хрюкают.
Выключив одиноко висящую лампочку на пыльном проводе, мы ложимся на узкую постель — почти что полка в купе. Когда кончатся эти кровавые дни?! И вдруг… детские голоса! И даже занавесочка колыхнулась, оттого что они по коридору пробежали. Встаем, одеваемся. И идем гулять по ночным тропинкам юга.
Купаться ночью запрещено. На пляже никого. Темно. Тихо. Даже волн не слышно. Вечных волн. Сидим, упершись в груду балок.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments