Ночной поезд в Инсбрук - Дениз Вудз Страница 17

— Skitsnack. С ним все будет в порядке. Он просто отстал от поезда, вот и все.

— Точно, поэтому я должна поехать за ним.

— Но только если для этого не надо возвращаться в пустыню. Не думаю, что он будет этому очень рад. В Египте, в посольстве, тебе помогут его отыскать.

— Да нет же. Вы все как сговорились с этим Каиром, но вы не правы. Слишком далеко. Получается, что я его бросила на произвол судьбы. А если б ты была на моем месте? Как бы ты поступила?

Лина на секунду задумалась и спросила:

— А каков Ричард в постели?

Фрэнсис рассмеялась.

— А это здесь при чем?

— Даже я отправилась бы в долгий путь на поиски мужчины, если он хороший любовник, — со смешком ответила Лина.

— Наверное, такой мужчина, как Фредрик?

Лина вздохнула:

— О да, как Фредрик.

— Давай выкладывай. Расскажи мне обо всем. Теперь твоя очередь.

— В первый раз он любил меня из другой комнаты.

— Что ты говоришь? Да он у тебя волшебник! Как это ему удалось?

— Я сидела на веранде охотничьего домика в парке «сафари» в Ботсване. Он был в баре внутри дома. Он смотрел на меня в дверной проем, а я почувствовала его взгляд и обернулась. И тут же все поняла. Потом оставалось только найти время и место.

— А это было нелегко?

— Пожалуй. Мы путешествовали с группой туристов, поэтому со мной всегда кто-нибудь жил в комнате или в палатке. Однажды мы встретились в кустах, пока все спали, но я испугалась насекомых и змей.

— Вот и вся любовь.

— В итоге все произошло в душевой палатке. Я пошла принять душ, а он зашел за мной — и voilà.

— Вот тебе и «вуаля». Tы залетела. А тебе не приходило в голову, что нужно пользоваться контрацептивами?

— Да с какой стати? Мы не собирались этим заниматься. У меня есть друг в Швеции. Я и не думала изменять ему.

— У тебя есть парень? Господи, тебе не кажется, что все и так уже достаточно запутано?

Лина опять хихикнула.

— Да, и его сестра влюблена в Пера.

— А как твой парень отнесется к тому, что произошло между тобой и Фредриком?

— Ему это явно не понравится!

Они засмеялись, на этот раз во все горло.

— А когда его сестра узнает, что Пер тоже влюбился во Фредрика, — хрюкнула Фрэнсис, — она будет вне себя от ярости!

Они попытались успокоиться, но обеим надо было разрядиться, прежде чем все пройдет.

— Значит, сестра твоего парня без ума от мужика, который влюбился в мужика, который развлекается с его сестрой! Боже, а я то думала, что это в моей жизни все наперекосяк.

— Как вы с Ричардом познакомились?

— На самом деле точно так же. Мы были без ума друг от друга, но мы ехали в переполненном вагоне, сначала тащились через всю Югославию, а потом по всей Греции. Бесконечно долго. В Афинах мы жили в студенческом хостеле, я — в комнате для девочек, а он — в комнате для мальчиков, так что к тому времени, когда мы добрались до островов, мы сгорали от страсти.

— Men herregud! Опять!

Лина вскочила и бросилась к двери, оставив Фрэнсис наедине с темнотой. Хоть глаз выколи. Только кусочек неба над зданием, которое находилось за прямоугольным отверстием в стене вместо окна. Невозможно было забыть ту ночь на пляже, когда они с Ричардом в первый раз любили друг друга. В груди защемило. Неужели это никогда больше не повторится?

Через десять минут Лина вернулась.

— Все в порядке?

— Да.

Она легла.

— А чем ты занимаешься по жизни?

— Учу английский в Уппсале.

— Зачем тебе? Ты и так прекрасно говоришь.

— Да, но я хочу стать журналистом, а для этого нужно очень хорошее знание языка.

— А твои спутники?

— У Фредрика семейный бизнес. Они изготовляют оконное стекло. А Пер осенью пойдет в университет.

— У вас еще есть братья и сестры?

— Нет, только мы двое.

— А родители?

— Их тоже двое.

Фрэнсис улыбнулась:

— Вы хорошо ладите?

— Да, у нас очень хорошие отношения.

— Ричард тоже обожает своих родителей.

— А ты?

— Мы никогда не встречались. Я была дома только два раза за последние три года, но в Дублине мы были так заняты друг другом, что просто не было времени съездить в Галуэй повидаться с его родителями.

— Я спросила о твоих родителях.

— Ах вот ты о чем… Ну, как тебе сказать… Это длинная история. Я хорошо ладила с папой, он был замечательным человеком, но он умер, когда мне было семнадцать. А мама, ну, она ненормальная. Когда я росла, она была вся в работе, и ее не волновало, где я и что делаю. А если меня это доставало, она говорила, что все дело в ее артистической чувствительности… В смысле — она витает где-то в других сферах, и мне придется с этим смириться. Судя по всему, материнство ничего для нее не значило. Мы с сестрой обычно шутили, что гормоны, которые отвечают за материнство, не дошли до ее мозга. Инстинкт заботы о своем потомстве отсутствует начисто.

Лина поморщилась.

— Да нет, правда, я говорю так, как есть. Папа как-то сглаживал этот недостаток, но после того, как он умер, мама даже не обращала внимания, дома я или нет. Поэтому я и решила, что мое присутствие там излишне. Я хотела наказать ее своим побегом, но ей было все равно. На самом деле ее это даже устраивало, так что я решила не тратить силы на то, чтобы возвращаться домой. В конце концов я вошла в ритм, мне понравилось постоянно переезжать с места на место. С тех пор я и блуждаю по свету. Никто меня не ждет. Я заезжаю домой только повидаться с сестрой.

— А какая она?

— Такая же, как все. Просто вышла замуж в двадцать лет, родила троих детей, и больше ничего для нее в мире не существует. Она читает мне нотации по поводу моей беспутной жизни. Она считает, что Ричард молодец, раз ему удалось уговорить меня осесть на одном месте, а мама в нем души не чает.

— Думаю, моей маме понравится Фредрик.

— Можешь не сомневаться. Любой матери в здравом уме понравится Фредрик.

Некоторое время они лежали, не говоря ни слова. Затем Фрэнсис сказала:

— Что бы сказала твоя мама, если бы оказалась сейчас здесь?

Не надо было этого говорить. Лина заплакала.

— Tы не представляешь, как бы я хотела, чтобы она была со мной. Она бы точно знала, что делать!

— Tы сама знаешь, что делать.