Запах денег - Артур Кангин Страница 17

1.

Нестор Кутько, бизнесмен, красавец, ловелас, до тошноты пресытился столичной жизнью.

Ну, съешь еще ведро паюсной черной икры… Ну, заарканишь и дотащишь до постели еще одну топ-модельку… Ну, прикупишь еще одну дачку на Канарах…

Суета! Тлен!

А хочется жить в полный накал. Если любить, так до безумия. Драться, так до смерти. Держать свою судьбу за хвост так, чтобы кровь выступала из-под ногтей.

Как-то в “желтой” газетенке Нестор прочитал объявление агентства “Отчаянный спурт”. Оно набирало кандидатов на съемки новейшей модификации телешоу “Последний герой”.

Нестор ринулся в агентство, ответил на все тесты, пробежал зачетную стометровку, крутанул “солнце” на турнике, дал измерить себе глазное дно и мозговые импульсы.

Был принят.

Его пригласили подписать контракт. В случае выигрыша, он получал 100.000$. В случае проигрыша — ничего.

Нестор лишь усмехнулся. Деньги его не интересовали в принципе.

Зацепил лишь один пунктик контракта. “Остановить шоу может только смерть героя”.

— Это в шутку, да? — хохотнул Нестор.

— Нет, всерьез! — перекинула ноги девица, младший менеджер по контрактам. — Наше ноу хау!

— Забавно! — подмигнул Нестор. — Можно подробней?

— Вас забросят в глубинку.

— Давно не был в деревне. Отлично!

— Вы должны прийти в Москву.

— Вы оговорились. Приехать?

— Я не оговорилась. Впрочем, как у вас получится.

— И всё?

— Нет. Вы не будите видеть снимающие камеры. Съемка производится из космоса. Со спутника “Прогресс”.

— Замечательно? Ну, я пошел?

— И последнее. Перед стартом вам сделают инъекции.

— Это еще зачем?

— Чтобы вам не мешала память.

— Ха! Чао, крошка!

2.

До старта оставалось три дня. Нестор решил от души оттянуться.

Сходил в мраморные селезневские бани. Попил баварского пивка. Гульнул напропалую с парочкой роскошных блондинок из агентства “Red Star”.

И почувствовал — готов.

В день начала шоу к его особняку подъехал микроавтобус.

Из него выпрыгнули, похожие на санитаров, люди в униформе.

Погода стояла февральская. Снежная. Утопая по колено в сугробах, гости подошли к двери.

Широко улыбаясь, Нестор, не тревожа слуг, сам распахнул им.

— Нестор Иванович Кутько? — спросил старичок с фиолетовым чирьем на щеке.

— Он самый!

— Распишитесь.

Женщина на слоновых ногах шагнула к нему, протянула листок гербовой бумаги.

— Что это?

— Согласие на инъекцию.

— Так я же подписывал?

— Нужно повторить… Чтобы избежать недоразумений.

Нестор витиевато подмахнул.

Женщина бережно убрала бумагу в роскошную, с золотым тиснением, папку.

Потом его попросили поудобней сесть в кресло.

Старичок прыснул шприцом в потолок.

Это последнее, что Нестор помнил…

3.

Он обнаружил себя на железнодорожных путях в кедровом, таежном лесу.

Ярко светила полная Луна.

Нешуточный мороз продирал по коже.

Нестор окинул себя взглядом и обморочная волна ужаса окатила его.

На нем были лишь вельветовые рубашка и брюки. Ноги в бальных лаковых туфлях на тоненькой подошве.

И куда в таком виде идти?

В Москву!

Но где она?

Нестор со стоном взглянул на ясное небо.

Хорошо, что в школе он на совесть зубрил астрономию.

Нестор сориентировался по звездам. Повернулся на сто восемьдесят градусов. Зашагал к Златоглавой.

Через сотню шагов догадался ощупать карманы. Ни документов, ни денег.

Господин Кутько взвыл и побежал почти рысью.

Часа через четыре полностью выдохся.

Подбадривал только по-утреннему заалевший восток.

Днем, чай, полегче!

Дико захотелось пить.

Нестор хватанул пригоршню грязного, с дорожным мазутом, снега. С жадностью съел.

Теперь бы перекусить чего…

Кутько повернулся к лесу, близоруко прищурился.

Ни одной живой твари!

Вспомнил, как летчик Мересьев в подобной ситуации позавтракал ёжиком.

Нестор жадно огляделся по сторонам.

Ежиков не было!

Только в глубине мачтовых кедровых стволов фосфорически блеснула пара глаз.

Кажется, волчья!

Нестор закусил губу и побежал.

4.

Так он шел трое суток.

В кромешном одиночестве.

Лишь шпалы, заиндевелые рельсы, промельк волчьих глаз в лесу, звезды, Солнце, опять постылая Луна…

Нестор полностью износился.

У левой лаковой штиблеты оторвалась подошва.

Брюки и рубашка от частых падений превратились в нищенские лохмотья, которые и рубищем-то назвать стыдно.

Ко всем бедам, Нестор капитально промерз.

Он гулко кашлял и сморкался.

Но пока рельсы и шпалы были под ногами, грела надежда.

Вдруг железнодорожное полотно оборвалось тупиком.

На бурых досках вкривь и вкось было начертано масляной краской “Промежуточный финиш”.