Игрок - Александр Потемкин Страница 17

«Ты бесподобен! Я влюбляюсь в тебя, директор!» — воскликнула Врубельская, коленом пнув его в живот. «Минутку, прошу вас ознакомиться с канвой интриги будущих событий в вагонах поезда. Прием ставок заканчивается за двадцать минут до Пензы. Молодой человек, читающий Гиляровского, деликатно и ненавязчиво помогает букмекеру, однако на публике они суверенны, и каждый отстаивает свои интересы. В этом сценарии много импровизации. Автор в силу специфики театра на колесах и жанра пьесы не может расписать в деталях диалоги между букмекером и будущими участниками пари. Режиссер спектакля надеется на высокий актерский профессионализм героини, а автор пьесы, чтобы помочь главной исполнительнице, оставляет за собой функции суфлера. Его подсказки ждите услышать не из ямы, а прямо у вашего ушка или, языком пантомимы, из различных углов вагона. Чтобы добиться полного зрительского успеха, вы должны очаровать и водить за собой совершенно разные типажи участников пари: саркастический — молодого человека, читающего Гиляровского; алчный— около сорока лет, выбирайте мужчин с небольшими ушами, не ошибетесь; простофилю — любого возраста, но обязательно худого верзилу. Часть инициативы и работы смело передавайте персонажам, на которых укажет ваша творческая интуиция, и лишь деньги берите только сами и только в свою сумку. Лично записывайте, кто, сколько, на какой маршрут поставил закладную. Комиссия букмекера — десять процентов. У кого нет денег, можно принимать закладную ценностями, но не больше пятидесяти процентов от номинала. Даже лучше начинать с тридцати. Упрямая торговля — лучший признак реальности происходящего и важнейший прием возбуждения азарта. Понятно? Например, кто-то не имеет наличности, но желает сделать ставку и предлагает царский золотой червонец. Его стоимость— семьдесят долларов. Ты предлагаешь принять его за двадцать. Соглашаешься за двадцать пять! Пожалуй, все. Даю пятнадцать минут на подготовку к спектаклю. Надобно расспросить Погоню, в каких вагонах едут богатые люди. Это я возьму на себя. Я уже тебе говорил, что со мной едет моя невеста. Хочу ее повидать. Бедняга скучает». — «Какая невеста, директор? Вы совершенно не созданы для супружеской жизни!..» — «Милочка! Свадьба — это моя собственная двухактная пьеса. Жанр моей жизни постоянно требует от меня влюбленности. Встречаемся в двенадцатом вагоне, у проводницы Любочки». — «Двухактная пьеса “Свадьба” — это тоже деньги?» — «Любовь». — «Актер желает понять замысел автора до начала спектакля: героиня пьесы получает гонорар в десять процентов как букмекер и пятнадцать процентов — как штатный сотрудник камерного театра? Итого — двадцать пять процентов от выручки». — «Неверное толкование. Роль букмекера — обязанность творческого работника театра. Пожалуйста, не читайте сценарий в свою пользу. Не пытайтесь изменить наши тарифы. Думайте о роли».

Ревностный, одержимый почитатель тотальной игры во всех ее ипостасях, господин Алтынов второпях, по-дружески обнял молодую женщину, бросил ей воздушный поцелуй и со словами «Grazie, signora» скрылся за тяжелой дверью вагона.

В пропахшем дешевыми сигаретами и углем тамбуре воцарилась тишина. Яна равнодушно задержалась здесь, среди облезшего металла, возле грошового блеклого щитка с изложением правил поведения на российских железных дорогах, ненадолго — скорый поезд номер девять «Тихий Дон» стал отходить от станции «Лиски». Слабый стук колес медленно ползущего поезда совпал с ударами возбужденного сердца Яны Врубельской и вызвал у молодой дамы совершенно новые размышления. «Сущность многих приключений и авантюр заключается в ранжире чистоты душевных помыслов, — пришло ей на ум. — Душа моя уже давно рыдает, а тело бьется в судорогах сервиса, который я вынуждена оказывать. Еще два года такой беспросветной жизни — и мое здоровье угаснет, как солнце на закате».

Чем больше она грешила — тем чище, одухотвореннее становилось ее сердце; чем чаще она делила с кем-то постель— тем лучше, явственнее подчеркивался румянец девственницы на ее щеках и аристократичная белизна кожи; чем усерднее она пила — тем трезвее, прозрачнее становился разум. Это было явно не от Бога, не от логики; в этом проглядывала усмешка дьявола, его мистифицирование, ловушка. И вдруг — 12 июня — такой новый поворот судьбы! Одна загадочная сцена сменяет другую; насмешливые губы, дьявольские глаза, ангельская чистота в общении, Божественный дар — кто он, этот Алтынов? Этот господин, рожденный с ней под одним знаком Зодиака — предвестник смерти или воскрешения души? Маятник исцеления или капельница абсолютного отравления? Как выпрыгнуть, унестись, показать пятки этой российской действительности? Может, действительно остается только одно утешение — игра. Игра тотальная! Алтыновская! Бесспорно, состоять в его театре драмы и комедии небезопасно: перелом челюсти, откушенное ухо, выбитый глаз, ссадина на ягодице — профессиональные травмы, по которым не выписываются больничные листы. Но что другое можно взять сегодня у жизни? Из всех ожидаемых зол сама судьба выбирает камерную труппу господина Алтынова. Это действительно лучший выбор из всех возможных предложений. Маску куртизанки приходится прямо по ходу менять на личину артистки авантюрной сцены, мораль блудницы — на кодекс плута, образ жизни дамы полусвета — на стиль шикерии «World Class», профессиональную спутницу, резинку немецкой фирмы «Sico» — на страницы книг издательства «Вагриус».

Нынешняя выморочная российская действительность сделала из юной барышни Яны Врубельской, влюбленной в музыку и высокие художественные образы, обладающей даром творчества, жесткого, циничного и прагматичного человека. Но ее непристойность была лишь внешней защитной оболочкой, а прагматизм не был вульгарен. Она стала предпочитать быстрые решения и действия, не терзаясь раздумьями о достоинстве и чести. Несколько лет назад она решилась принять вызов судьбы и больше никогда не упрекала себя за свои поступки. Молодая дама научилась без интереса относиться к любопытству местного бомонда и совершенно не думать о собственной репутации. Когда она смотрела на себя в зеркало, ее глаза были абсолютно сухими, а на губах играла двусмысленная улыбка. Она уже научилась различать свидания с высоким нравственным началом, существующим в мечтаниях, в красивых словах проповедников, и — постоянную, непрекращающуюся борьбу с суровой реальностью жизни. Сейчас госпожа Врубельская начинала новую партию. Она по велению судьбы меняла привычные декорации своей жизни на совершенно новые. Справившись с лихорадочным возбуждением, сказав себе: «Давай, принимайся за работу!», она стала пробираться в двенадцатый вагон.

Юрий Алтынов вбежал в шестое купе. У темного вагонного окна сидела Боярова. Он бросил на нее взгляд, полный нежности и любви. Такие взгляды обдают барышень жаром, сжимают сердце, воспаляют душу. Многие молоденькие женщины умеют читать в таких дерзких глазах требование немедленной близости. Юрий Алтынов испытывал настоятельную необходимость прижать Боярову к своей груди, расцеловать ее покрытое легкими веснушками лицо, ее миндалевидной формы глаза. Он пылко обнял ее и дал волю страсти. Боярова не успела, а потом уже не могла сказать ни единого слова. Его жаркие губы лишили ее мужества и рассудительности. Он уже стаскивал с нее голубую блузку, когда в купе вошла Эстер Дюкро.

Эта молодая особа была благоразумным человеком. Она старалась держать себя в рамках приличия и сделала вид, что совершенно ничего не замечает, — искусство перевоплощения даровано женщинам самим Богом. Барышня Дюкро заняла место напротив и стала рыться в дорожной сумочке. Опьяненный сладостью любовного порыва, молодой ростовчанин вскочил, закрывая собой полуобнаженную возлюбленную. Голова его кружилась от избытка адреналина, все мускулы были напряжены и натянуты, как скрипичные струны. Воцарилось молчание, которое прервала Эстер Дюкро: «Нам пора начинать собираться. Через пятьдесят минут мы должны выходить на станции “Поварово”. Юля, не забудь взять у проводника билеты. Без них бухгалтерия не сможет учесть наши транспортные расходы. Господин врач, а мы решили, что вы вышли в Лисках. Очень приятно видеть вас снова. Юля, пожалуйста, собирайся. Мне необходимо переодеться. Будьте любезны, господин Алтынов, оставьте нас с Юлей одних».