Прокол (сборник) - Валд Фэлсберг Страница 17

Шоссе сегодня утром полно и солнце — в глаза. Kиара опаздывает. С кaндавского поворота впереди на сто двадцать тащится навороченный бумер масти индейского вождя. Kак только просвет для обгона, тот вываливается на среднюю линию и пасется: ни переступить, ни обойти. Ни пнуть. Не дождавшись, Киара начинает маневр — тот сразу тоже: ей остается показать правый и вернуться в свою полосу. Уже дважды так.

Kиара отступает, разбегается, показывает и на вершок за задом встречного летит мимо бумера, который тоже сразу слепо бредет влево. Она нажимает клаксон и идет на поражение, растяпа съеживается, и дорога, прихватывая левую обочину, свободна.

Спится. Слово «похмелье» Киара не любит. Звучит Бетховен. Пассажир молчит. Как сел в Угале. Спортивный джентльмен средних лет без вони. Киара не знает иной причины брать попутчиков, кроме сочувствия. Она не терпит чужих на своей территории. Но невонючих попутных она мысленно всегда благодарит. Молчащих — вдвойне.

Киаре неудобно. Нет, ноги нагими по самую ось всегда чувствуют себя шибко — притом могут тяжко настигнуть опрометчивого при нежеланном покушении на них. Однако, ранним будним утром в облегающем миниплатье она выглядит шлюхой. Право, не дешевой. С разрезом до стрингов… которых нет: Aйвар нечаянно порвал их словно целку — утром, спонтанно, уже на пороге… Но может и это не главное. Есть что-то неуловимое, по чему мужчины безошибочно узнают наполненную женщину. Свеженалитую до полного счастья, такую, которой в данный момент не надо. Именно ее им тогда надо.

Перед Пурой лесовоз набрал целую процессию. Киара плавно сбрасывает вторую разрешенную скорость и на первой пристраивается всем в хвост. В зеркале быстро растет индеец. Опять Киара летит мимо очереди сразу же в момент освобождения полосы, но бумер догоняет ее с разбегу, льнет, гудит, врубает дальние и толкает: теперь сто шестьдесят ему мало.

Навстречу едет бетономешалка. Киара отпускает газ и выравнивается с лесовозом, маневр не завершив. Она любезно взмигивает аварийками: не уверен, не обгоняй! Бетонщик нажимает прожекторы, и бумеру хватает рассудка искать спасения в веренице негодующих тачек. Киара показывает правый и выпрыгивает тютелька в тютельку между челюстями тяжелых бамперов.

В горку за Пурой она еще и не удвоила в красном кольце нарисованную цифру, как попутчик повис в ремне: на этот раз не вышло плавно.

— Извините, стихия, — после требования пристегнуться еще в Угале это второе обращение к пассажиру. Под блоком мигалок там, на вершине, выныривает сама трафарированная машина. Они больше не мерзнут в кустах, они катаются в тепле. Следовательно, Киара больше не превышает. Уже немало воды утекло с последнего поражения в открытом бою на трассе: «Знаете, сколько здесь разрешено?» — «Как везде: не успела утормозить от вас — значит превысила».

За Яунмокским замком она вдавливает в пол. Редкое место на родных дорогах, где тупо тесанная северная корова дает глотнуть мизерочек скоростного кайфа. Взлетает до двести десять — и все, пора уже спускаться…

На тукумском кольце Киара выпускает пассажира.

— Вы не женщина…

— ?!

— …за рулем.

— ?!

— У меня теперь куча времени. Спасибо!

— Удачи!

Вдали опять всплывает рябой. Kиара машет левый и без звука трогается изящно как пуля: ни малейшего желания снова ступить в говно и стряхивать…

* * *

Она опускает козырек с зеркалом, берет руль голым коленом и рисует лицо. Давно пора было намазать, да благотворительность мешала. И за краем платья бдить надо было — зато нынче свободная поза даже не скрывает утренней потери.

Изгибы дороги сопровождает лишь игра стройных мышц бедра под кожей, свяченной солнцем и ветром, однако обгон требует и ручного вмешательства: Kиара не умеет ногой показать маневр…

* * *

— Алё! Будешь вовремя?

— Невовремя!

— Была ночью у Лэмберга?

— Была. Но перед работой у меня еще один, не ждите!

Kиара терпеть не может, что Айвара называют Лэмбергом. [1]

— Логинов? [2]

Она кладет трубку. «Еще один» — это техосмотр: сегодня обязательно надо пройти.

* * *

Приобретение тучного вольвá было кризисным решением, однако она против своей воли уже подчинилась его соблазнам. Кайфа от езды никакого, зато… «Здесь же двое комнат!» Айвар оценил размах Киарьего колена на заднем сидении сладко черной ночью в тихом лесном тупике. И она уже позабыла ощущения, когда в лютый холод или черт знает когда еще у машины вдруг накладка.

— У вас два штрафа, итого пятьдесят лат.

— Как скажете, — Киара улыбается, — эксплуатационные затраты…

* * *

Техосмотр уже не удивляет: найти что-либо ниже максимальной оценки не удается.

Вольво усыпляет.

— Счастливого пути! — мастер пришлепывает наклейку к ветровому стеклу.

Киара кивает в ответ. Голым задом в миниплатье она чувствует себя шлюхой.

* * *

На Островном кольце впереди выскакивает плоская мазда. Нет, Киара не против, что народ ездит. Просто — коль уж тормозить не любо, будь добр нажать на газ, дабы не помешать! Киарий нос чуть ли уже не тычет ему в зад, когда тот наконец выравнивает скорость — и взмигивает аварийками. «Да ну тебя!» она отмахивает рукой. Но на Монашеской мазда мигает еще. «Какие ж мы вежливые», Киара ухмыляется, «уж не до такой степени ты мне нанес», и мило подмигивает дальними, «у светофора еще знакомиться начнет…»

Перед полицейской засадой у железного моста вольво заблаговременно сбрасывает под семьдесят и перестраивается вправо. Мазда впереди тормозит, но — поздно. «Слабейшего поедают», Киара пускает опять свободно, «но уже жрущий лев — не охотник», и успевает на желтом перескочить на Каменный мост.