Стальное лето - Сильвия Аваллоне Страница 17

Алессио несся по пустынной дороге, освещаемой редкими тусклыми фонарями. Было одиннадцать вечера. Магнитола грохотала на полную мощность.

Его «пежо» не спутаешь ни с каким другим, потому что на нем три спойлера, как на бэтмобиле. Еще и корпус опущен на целых десять сантиметров — так круче. И все же мечтой Алессио оставался «Гольф GT».

Рядом с Алессио, выставив локоть в окно, сидел Кристиано, друг детства. Оба были не пристегнуты. Разговаривать они не могли: музыка забивала голоса. Впрочем, Алессио не любил болтать.

В десять, когда закончилась смена, он смыл под душем коксовую черноту с тела, проштамповал карточку и прыгнул в машину. Позади были восемь часов сидения на мостовом кране. Другой бы взвыл, а ему хоть бы хны. Какой сон в субботу вечером, да еще летом! На дискотеках полно телочек!

Алессио заехал за Кристиано, потом в придорожной пиццерии съел пару кусков пиццы и, прихватив пиво, понесся на машине в темноту окраин. Следя за дорогой с привычной сосредоточенностью, он промчался вдоль корпусов «Магоны», оставил позади рабочие кварталы и теперь ехал мимо порта.

— Может, в «Джильду» поедем? — прокричал Кристиано.

Алессио не ответил. На сталелитейном заводе он проработал семь лет из своих двадцати трех — какое-то время разгребал уголь, потом чугун, и вот совсем недавно его определили на мостовой кран. Но от работы он не получал такого кайфа, как от вождения. Когда он мчался по дороге под оглушительный рев музыки, кровь быстрее пульсировала у него в венах. Чаще всего Алессио слушал хард-техно, в том числе и на заводе, воткнув в уши наушники МР3-плеера. Сталь цвета крови и навязчивое тынц-тынц в ушах заставляли его чувствовать себя, как на войне.

— Алё! Говорю, может, в «Джильду» махнем?

Алессио свернул с шоссе, и под колесами зашуршал гравий. Фонарей здесь не было, поэтому пришлось сбавить газ.

— Нет, в «Тартану» поедем, — сказал он спустя какое-то время.

Машину тряхнуло на рельсах. Заводские поезда-чугуновозы опасней всего. С центрального поста за ними никто не следит. Один миг — и тебя раздавит всмятку.

На сей раз обошлось. Алессио припарковался под большими параболическими антеннами. Толла — любой житель Пьомбино, кроме, конечно, розовых сосунков, знал, что это за место. Стоя на этом холме, можно было сжать в ладонях весь город целиком.

К счастью, сегодня здесь не было ни парочек, уединившихся в салонах автомобилей, ни подростков, покуривавших марихуану. Им повезло — кроме них, на вершине холма никого не было.

К глубокому сожалению Кристиано, Алессио выключил магнитолу. Теперь тишину нарушал только далекий гул «Луккини».

— Почему ты не хочешь в «Джильду»?

— Неохота платить шлюхам.

— Ух ты, какие мы сердитые! — Кристиано не на шутку разозлился. — Там сегодня и ловить нечего, в твоей «Тартане»! Может вообще ничего не обломиться.

— Да мне по барабану, что там тебе обломится. Хочешь — поедем в «Тартану», не хочешь — вылезай, и свободен.

Кристиано замолк. Он хорошо знал своего друга и понимал, что настаивать нет смысла. Вытащив из кармана дозу, он снял зеркальце заднего вида и в полной тишине приступил к ритуальным действиям.

Алессио даже не взглянул в его сторону. Сквозь лобовое стекло он смотрел на море огней внизу. Он устал и был бесконечно зол.

Кристиано вставил в ноздрю свернутую в трубочку десятитысячную банкноту и наклонился над зеркальцем. Прежде чем втянуть в себя порошок, он подумал о том, что вложил в кокаин всю свою майскую зарплату. Купил и для себя, и на продажу. Конечно, он рискнул, и по-крупному. Но порошок хорош, и навару должно выйти тысяч на шестьсот.

В эту минуту Кристиано хотелось музыки, долбящей в мозг, но он не посмел попросить Алессио включить магнитолу. Краем глаза он заметил, что его друг сидит неподвижно, вперив отсутствующий взгляд в одну точку.

На самом деле Алессио смотрел на башню домны. Он не потянулся, как обычно, за дорожкой кокаина. Он сидел и думал о своем.

С ним точно что-то случилось, решил Кристиано, но спрашивать бесполезно. Алессио ни с кем не делился своими проблемами.

Кристиано передал ему зеркальце, Алессио взял его и снова застыл.

Там полно кошек — вот о чем думал Алессио. Никто не знает, что в подвалах промкорпусов, и в первую очередь под столовой, живут стаи кошек — десятки, сотни кошек. Они никогда не видели солнечного света и не пробовали на зубок траву.

Алессио не понимал, как среди угля и железа могут жить коты. Не просто коты — мутанты, некоторые страшные до ужаса. И морды у них почти человеческие. Кое-кто, в том числе и Алессио, их подкармливал.

А вот Кристиано дела не было до котов. Наркотик подействовал, и перед глазами стояла яркая картинка: блондинка в полупрозрачных трусиках с рекламного щита на въезде в Пьомбино.

Этим вечером ему хотелось поехать в «Джильду» и сразу же снять грудастую светловолосую проститутку. Таскаться по танцполу в «Тартане» за какой-нибудь избалованной девицей вовсе не входило в его планы. Эти сучки все равно не дают. Нос задирают до небес, а как поцелуй, так отлуп. Кристиано хотелось сжать в ладонях огромную сиську. В приватном кабинете за дополнительную плату он бы получил все сполна. А этот придурок рядом бес знает о чем только думает!

В действительности Алессио пытался не думать. Но одна и та же проклятая картина вновь и вновь всплывала у него в памяти.

Накануне, около четырех, один из котов, котенок еще, попал под колеса чугуновоза. И в кабине этого чугуновоза, так получилось, сидел Алессио. На его глазах котенок превратился в комок окровавленной шерсти.

Выйдя из кабины, Алессио принялся яростно пинать все подряд. Начальник цеха, конечно, подлетел к нему: «Какого хрена? Дурак безмозглый!» И Алессио машинально двинул ему прямо по морде.

«Придурок, вот придурок, — твердил теперь парень про себя. — Из-за какого-то кота…» Но дело было не в коте. Просто этот кот напомнил ему о друге, попавшем под поезд два года назад. На глазах у Алессио… Машинист, управлявший поездом, не смог его остановить.

Теперь и котенок, и погибший друг, и начальник цеха слепились в голове Алессио в один сплошной ком.

Кристиано облегчался в кустах ежевики, а Алессио так и не притронулся к кокаину. Он все смотрел на светящуюся домну и надеялся, что его не уволят. Пьомбино довольно большой город, и при желании в нем можно найти работу. Например, в порту, или в авторемонтной мастерской, или, в конце концов, в какой-нибудь забегаловке, стаканы мыть. Но он уже не мыслил себя вне завода. Он стал частью «Луккини». Может быть, когда-нибудь, но не теперь… Это здорово — видеть, как плавится сталь. Самый лучший для него наркотик.