Пепел империй. В поисках законов истории - Илья Стогов Страница 17

Теперь изъяснять Коран берется множество учителей. Философ ан-Накаш составил комментарий в 13 тысяч листов. Еще один автор приводит у себя в книге более 120 мнений по поводу одной только фразы «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!».

Окончательно оформляется система ссылок на общепризнанные хадисы (рассказы о жизни и высказываниях Пророка). Общее число хадисов было определено приблизительно в 1700. Все они были объединены в четыре канонических сборника.

Однако одновременно с детальной разработкой положений наук мусульмане пытаются свести все известные им факты в рамках единой универсальной доктрины.

Именно в эту эпоху жил величайший философ ал-Газали (1058—1111). Влияние его книг не ограничилось миром ислама, а прослеживается до университетов христианской Европы. Для мусульман его философская система на долгие века стала недостижимым идеалом мудрости.

Газали был богословом, писателем, философом, мистиком — всем сразу. В своем главном труде «Возрождение наук о вере» он играючи оперировал положениями всех наличных философских систем.

А вот кабинетным ученым Газали не был. На протяжении Средних веков религиозная философия повсеместно являлась руководством к действию. Мистика требовала от человека активного вмешательства в дела общины.

Всего через несколько десятилетий после того, как на христианском западе великий мистик св. Бернар из Клерво организовал Первый крестовый поход, в Халифате великий мистик ибн Араби благословлял верующих на истребление неверных — христиан и еретиков.

XII—XIII столетия стали «золотым веком мусульманского мистицизма». Один из современных исследователей писал:

Никогда мусульмане не стремились столь рьяно к усвоению и воплощению в жизнь религиозных истин, как в эту эпоху.

Всплеск интереса к личности Пророка и расцвет культа святых свидетельствуют о внимании к человеческой индивидуальности. Если прежде в религии доминировали страх перед гневом Божества, то теперь — упование на Его милосердие.

В целом религиозность IV—VI веков хиджры (XII—XIII века от Р.Х.) более личностна. Не случайно именно в эту эпоху переживает расцвет суфийская мистика.

Первые сведения о мусульманских мистиках-суфиях относятся еще к IX веку. Однако теперь суфийская мистика завоевывает позиции по всему исламскому миру. Историкам известны имена сотен учителей и названия десятков школ.

В одном только Хорасане проживало более трехсот шейхов, «каждого из которых хватило бы на весь мир». По всему Халифату появляются религиозные братства (тарика), причем не только мужские, но и женские.

Многие ревностные верующие приносили обеты никогда в жизни не есть днем, не выходить из дому, кроме как на пятничную молитву, не спать лежа и все в таком роде.

Мусульмане демонстрируют прежде абсолютно несвойственную им тягу к безбрачию. О мистике ибн Афифе говорили, что он 400 раз сочетался браком с девушками, желавшими получить частичку его благодати, но каждый раз, не прикоснувшись к жене, давал ей развод.

Строго говоря, все эти действия являлись нововведением в религию Пророка. Верующие сами выбирали для себя путь, ведущий к «познанию Аллаха». Кто-то избирал путь аскезы. А кто-то, наоборот, считал, что человеку, зрящему пред собою только Аллаха, общепринятые нормы ни к чему.

Став массовым движением, суфизм стремительно вульгаризировался. Если XI—XII века были эрой великих духовидцев, то в XIII веке мы видим мутный поток, массу низовых полуеретических движений.

Суфии отрицали необходимость постов. Скоро выражение «аппетит суфия» стало поговоркой. К обвинениям в чревоугодии добавлялись упреки в половых связях с мальчиками и свальном блуде.

Один из мусульманских историков с горечью писал, что для суфиев XIII века вся доктрина сводилась к экстатичным пляскам. Он восклицал:

Неужели Аллах предписал вам, чтобы в качестве молитвы вы лишь плясали бы и жрали, как скоты?

В этом столетии история исламского мира приближалась к своей переломной точке.

Сам перелом ждать себя не заставил.