Евангелие от змеи - Пьер Бордаж Страница 17

—Открывай, Люси, я знаю, ты дома!

Хриплый голос из-за филенчатой двери врезался Люси в солнечное сплетение, как зазубренное лезвие.

Джереми.

Она оставила свой адрес на его автоответчике, когда звонила несколько недель назад, —хотела, чтобы он вернул две или три безделушки, которые забыл выкинуть следом за ней на лестницу, вышвыривая ее из своей квартиры.

—Чего тебе?

—Я забежал просто поздороваться...

Внутренний голос подсказывал Люси —"Не открывай!

", но потом она подумала, что нельзя упустить такую идеальную возможность высказать ему все, что накопилось на душе с момента их разрыва, повернула ключи в замке, приоткрыла дверь, тут же попыталась инстинктивно ее захлопнуть —на площадке стояли трое, но успокоилась, поняв, что среди незваных гостей есть женщина.

—Люси, чертова кукла! Как я рад тебя видеть!

Джереми, вусмерть пьяный, попытался обнять ее за талию. Она высвободилась, спрашивая себя, как могла находить красивым —ну ладно, привлекательным! —этого жалкого мужичонку с жирными волосиками, глазами навыкате, щеками и носом в красных прожилках, отвисшим брюхом и вяло-влажными ладонями. Ей не понравился жесткий взгляд второго мужика —этому типу было лет сорок, седеющие волнистые волосы, жирное тело затянуто в блестящий кожаный костюм. Девушка —метиска лет двадцати пяти —была бы неотразима, если бы густо наштукатуренное лицо не выглядело застывшей восковой маской. Одета она была в суперкороткие шортики и серебряные туфли на толстых каблуках, подчеркивающие бесконечную длину ее стройных ног. Джереми толкнул дверь и ввалился в коридор, не дав Люси времени возразить.

—Я, кажется, тебя не приглашала...

—Да ладно тебе, Люси, мы на минутку, не выступай!

Вспомним старое доброе время.

Мужчина в коже и девушка-метиска тоже вошли в коридор, и Люси не осталось ничего другого, кроме как уступить. Она внезапно поняла, что нарвалась на крупные неприятности.

Все трое уселись на широкую неубранную кровать —модель "королева", —занимавшую большую часть двадцатиметровой квадратной комнаты.

—Здорово устроилась, старушка, дела у тебя явно идут неплохо, а? —прогнусавил Джереми.

Экраны работающего телевизора и включенного компьютера бросали на стены и потолок отблески неверного голубого света. Люси зажгла верхний свет, выключила телевизор и села на один из кухонных табуретов.

Придется быть терпеливой. Она не слишком опасалась Джереми —этот жалкий хвастун, трус и грубиян годился только на то, чтобы выгнать на улицу женщину, ничего ей не объясняя, но вот второй внушал ей беспокойство: смотрел, будто оценивал.

—В этой хибаре выпить, конечно, нечего? —проворчал Джереми.

—Осталось немного мартини...

—А мы не затем пришли, чтобы напиваться, —сказал, как отрезал, приятель Джереми и снял пиджак. Рубашка расходилась у него на животе, пуговицы торчали из петель, как шляпки недозабитых гвоздей. В резком свете лампочки без абажура, которую Люси с первого же дня после переезда обещала себе "облагородить", одев в абажур, он выглядел крупнее и опаснее, чем показался ей с первого взгляда.

—Вы... А зачем, собственно, вы явились? —спросила Люси.

—Ну, Джо, вот он —Джо, он тоже... ну, видел тебя, сама знаешь где... на этом гребаном сайте, ты ему во как нравишься, ну... он хочет, ну, ты понимаешь... это... и я тоже... хотел бы...

Джереми кивал в такт своим словам, строил рожи, многозначительно гримасничал, становясь еще уродливее и смешнее, чем всегда. Оскалясь в жестокой ухмылке, Джо подошел к Люси и облокотился на узкую барную стойку, отделявшую закуток кухни от комнаты.

Запаниковав, Люси вдыхала тяжелую смесь запахов, исходивших от его тела: пот, спиртное, одеколон.

Твой дружок пытается объяснить, —произнес он наконец грубым голосом, —что я хочу трахнуть тебя, а он —взамен —получит мою подружку.

—Да пошли вы все на хрен, банда ублюдков! Он забыл спросить, хочу ли я...

Пощечина, которой Джо наградил Люси, оказалась такой сильной, что она с глухим стуком ударилась головой о перегородку. Из глаз посыпались искры, из-под век потекли слезы. Теряя сознание, она слышала, как чей-то голос приказал Магали... нет, Мелани... закрыть окно и задернуть шторы. Ее подняли с табурета, понесли, бросили куда-то... ну да, на ее собственную кровать, вставили в рот кляп —что-то круглое и гладкое, не дававшее издать ни малейшего звука, стянули щеки кожаным ремешком, завязав его узлом на затылке. Боковым зрением она видела, как метиска и Джереми целуются, срывают друг с друга одежду, как белый дряблый живот Джереми ввинчивается в смуглый плоский живот метиски, как ее длинные стройные ноги обвиваются вокруг его жирной талии, как ее тонкие пальцы пробираются к его яйцам между мохнатыми толстыми ляжками, как мокрые губы Джереми захватывают и всасывают с хлюпаньем ее темные соски... Почувствовав за спиной какое-то движение, Люси попыталась обернуться, но ее ударили по затылку, удерживая в лежачем положении на животе.

—Бреешь киску, да? В девочку играешь, да? Невинность изображаешь? Заводишь мужиков на своем сраном сайте? Ладно, сейчас получишь что заслужила, крошка моя! Папа тебе покажет!

Он перемежал ругательства сопением, хрюканьем, хрипами и стонами. Люси попыталась поймать взгляд Джереми, но тот был слишком занят метиской, чтобы обращать на нее внимание. Этот жалкий мерзавец продал ее, как кусок мяса, словно, начав работать на сайте, она превратилась в товар, в общественное достояние, в виртуальную помойку, которой мужики могут обмениваться между собой, как это делают на переменах мальчишки-лицеисты. Люси видела застывшее, безучастное лицо-маску метиски, равнодушно принимавшей "ласки" жирного, трясущегося тела Джереми. При обычных обстоятельствах его хватило бы минуты на две —на три, он кончил бы, пискнув, как крыса, но алкоголь вызвал у него нервный спазм, так что история могла затянуться на несколько часов.

Пальцы Джо безжалостно раздвинули сухие губы Люси, чтобы протиснуть внутрь огромный, твердый как камень член. Ей сначала показалось, что он развлекается, пытая ее раскаленным на огне железным жезлом, но как только первая боль прошла, Люси осознала, что это всего-навсего его "краса и гордость". Она попыталась высвободиться, но Джо "успокоил" свою жертву несколькими ударами по затылку, навалился всей тяжестью и продолжил развлекаться.

* * *

Проскользнувший между занавесками луч света разбудил Люси, неподвижно лежавшую на кровати. В первые мгновения ей показалось, что низ живота у нее внезапно оброс иголками.

Наверное, она в конце концов все-таки потеряла сознание, перестав сопротивляться ненасытному палачу.

Метиска и Джереми уснули, вдоволь накувыркавшись, но Джо продолжал методично, без устали, обрабатывать Люси, входя в нее то с одной, то с другой стороны. Люси ненавидела содомию, считая анальный секс оскорбительным и грязным, хотя и уступала всем своим любовникам —кроме Джереми, который никогда ни на что подобное не претендовал. Она не знала, сколько раз кончал ее палач —но уж точно не меньше пяти, так что она всю ночь пролежала в мерзкой липкой луже. Они убрались на рассвете, вынув кляп изо рта Люси, ускользнули тремя серыми зыбкими тенями, и Люси, встретившись взглядом с Джереми, прочитала в его глазах то ли жалость, то ли сожаление —конечно, если все это ей не привиделось.