Дай лапу - Геннадий Абрамов Страница 17

— Может быть, у нее несчастье случилось?

— Ой, брось, Нин. Раззява, наркоманка какая-нибудь. Ух — придушила бы! — Вера Акимовна обернулась и, в раздражении, прикрикнула на ротозеев: — Расходитесь, товарищи дорогие! Поживы не будет! Всё в порядке, больной человек! Без вас разберемся!

Нина Петровна, присев возле колеса, брезгливо, не снимая перчатки, тронула пальцем лежащую женщину.

— Сударыня, что вы там делаете?… Замерзнете, холодно там… Вам помочь?

— Вылезай сейчас же! — рявкнула Вера Акимовна. — Паршивка. Не позорь перед людьми, слышишь? Вылезай! Я кому говорю? Иначе силой вытащим!

Снова попробовала ее подтянуть — с тем же успехом: женщина пискнула, дернулась и часто-часто забила ногами.

— Она еще и лягается! Наглячка. Я тебе полягаюсъ!.. Давай, Нин. Помоги. Бери за одну ногу, я за другую. Дернем ее, как следует.

— Не могу, — оробев, промямлила Нина Петровна, и спрятала руки за спину. — Прости, Верочка. Не могу.

— Что значит — не могу? Медведя научили пердеть в бутылку, а ты «не могу». Посмотри, мы всю улицу перегородили. Вон уже пробка за нами на километр. Прикажешь милицию вызывать?

В салоне вдруг гавкнул Вася — подал голос. Басовито, трижды, нетерпеливо, напоминая о себе, предупреждая, что больше ждать не намерен.

— Ты еще тут! Бандит с большой дороги. Смотри, что наделали по твоей милости!

Пес изящно, по-кошачьи, как бы перетек, перевалив свое грузное тело, с заднего сиденья на переднее, и вышел через открытую правую дверь.

— Куда? — прикрикнула на него Вера Акимовна. — Тебя еще здесь не хватало! Кто тебе разрешил? Возвращайся в машину! Немедленно!

Василий на окрик не среагировал. Он своевольничал. Как будто не слышал, что ему говорили. Как будто с этой минуты вообще перестал понимать человеческую речь.

— Я кому сказала, Василий Иванович?

Пес обстоятельно, неторопливо обнюхал кроссовки лежащей. Потом ее голые щиколотки, икры. Потом брюки и куртку. Потом, разинув пасть, аккуратно, чтобы не задеть, не повредить, прихватив зубами за штанину, потянул и спокойно выволок женщину на свет, на дорогу, на проезжую часть. Подержал и опустил.

— Вася, — изумленно выдохнула Нина Петровна. — Васенька. Ты не царь заморский, ты — бог.

— Ни царапинки — смотри, Нин. Целая. Что я говорила?

Женщина по-прежнему лежала на пыльном асфальте ничком. Подниматься она решительно не желала. Хлюпала, ныла и скребла руками асфальт.

Под курткой на ней был мятый, грязный, заношенный школьный пиджак и мужская рубашка в клеточку.

— Спасибо за помощь, Василий Иванович, — поблагодарила пса Вера Акимовна. — Ты очень любезен. Теперь мы сами с этой дурочкой разберемся. Ступай в машину.

Повернув к Вере Акимовне голову, Вася вздернул верхнюю губу и, рыкнув, оскалился.

— Тихо, тихо, — вскинув локоть, испуганно отпрянула она. — Не балуй.

Василий гавкнул и помотал головой — крупно, размашисто, из стороны в сторону.

— Ёксель-моксель… Ты чего?

Пес снова склонился над женщиной. Осмотрел ее, помедлил. Примерился, схватил зубами за шиворот, и как-то очень легко приподнял ее и потащил.

Женщина уже не брыкалась и плакать и попискивать перестала, ноги ее мякло волочились по асфальту, руки болтались.

Василий, переступив, приблизился с ношей к машине и уложил женщину на капот.

— Спятил! — вскричала Вера Акимовна. — Продавишь, черт!

Пес, поддев носом, развернул женщину лицом вверх, и она сползла и опустилась на ноги.

Лицо ее было чумазое, заплаканное и в ушибах. Пропитое лицо. Фигура подростка, но лет ей, видимо, около тридцати. Женщину била крупная дрожь. Она смотрела на собаку без удивления, заторможено, пусто. Никаких чувств на лице не отражалось. Но и страха не было тоже. Посиневшие губы подрагивали.

Вася поднялся в рост и замер. Огромный, мощный.

Женщина вскинула голову и заморгала, словно откуда-то возвращаясь, приходя в себя.

— Вер, не съест? Он ей голову не откусит?

— Что ты.

— А вдруг?

— Исключено.

Пес ткнулся губами в грудь женщины, обнюхал слипшиеся волосы, шею, помотал головой и, заурчав, провел лиловым своим языком по ее окоченевшей руке.

Женщина вздрогнула. Лицо ее треснуло и расплылось. Она улыбнулась.

Пес лизнул ей руку еще и еще.

Она жиденько засмеялась. И вдруг обняла Васю за шею и потерлась щекой о его свалявшуюся сосульками шерсть.

И так просто это у нее получилось, так естественно и обыкновенно, словно она давно и хорошо знает собаку и только минуту назад с нею рассталась.

— Что-то я не врубаюсь, Нин? — недоумевала Вера Акимовна. — Прежняя хозяйка его, что ли? Она ему кто, Нин?

— Если бы я сама хоть что-нибудь понимала.

Пес опустился на четыре лапы. Постоял у ног ее, рядом, развернувшись головой к тротуару, явно предлагая себя этой странной женщине. Он ее не торопил. Стоял и терпеливо ждал, когда она догадается, сообразит и возьмет его за загривок.

Она поняла, наконец. Вспомнила. И взяла.

Толпа расступилась, освобождая для них проход.

— Ничего себе, — возмутилась Вера Акимовна. — Нинк! Не стой столбом. Она же его уводит. Нас же грабят среди бела дня! Василий Иванович! Ты куда собрался? А мы?

Пес обернул голову, вздыбил шерсть и устрашающе рыкнул.

— Василий, — в испуге отшатнулась Вера Акимовна. — Не узнаю. Благодетель наш, ты ли это?

— Оставь их, Верочка, — сказала Нина Петровна.

— То есть, как это — оставь? А мы с тобой? За что боролись? За что кровь проливали, интересно мне знать?

— Посмотри, он нас осуждает.

— Нас-то за что?

В глазах пса Вера Акимовна увидела отчужденность. И холод. Бездонный собачий холод.

— Ишь какой, — пробормотала она. — Оскорбленное достоинство… Извините, ваше сиятельство… Что-то не так? Мы вас чем-нибудь обидели?

— Оставь их, Верочка, — повторила Нина Петровна. — Пусть идут.

— Ты уверена?

— Так будет лучше. Пусть.

Вцепившись дряблой маленькой ручкой в холку собаки, нескладная женщина робко посматривала по сторонам, вряд ли сознавая, что происходит. Бессмысленная улыбка блуждала по ее перепачканным скулам. Она, похоже, не замечала сейчас никого и ничего вокруг — ни растроганной, удивленной Нины Петровны, ни сердитой, озадаченной Веры Акимовны, ни глазеющих на нее прохожих, ни машин, медленно проезжающих мимо.

Пес на прощание гавкнул и вперевалку, ступая солидно, размеренно, не спеша, затопал по тротуару, увлекая женщину за собой.