Дети Воинова - Жанна Вишневская Страница 17

После бурной зимы семья таки решила, что юг может способствовать восстановлению здоровья и, кстати, не только моего. Тем более что с Ригой не складывалось – дедушке Осипу уже было трудно каждый день мотаться на взморье, а оставлять бабушку Серафиму одну мне на растерзание сочли опасным и негуманным. Поэтому решили предоставить бабушкам и дедушкам заслуженный отпуск, который больше смахивал на интенсивную реабилитацию, а моих родителей сослать со мной по этапу на море. Не все котам масленица!

Собрались оперативно, за каких-нибудь пару месяцев. Самое необходимое удалось упаковать в три чемодана, две увесистые корзины и походный рюкзак. Папа стал снова заниматься с гантелями по утрам, ему же предстояло все это таскать – у мамы руки должны быть полностью свободны, чтобы не отпускать меня ни на секунду. Она даже пошла проверить зрение и слух. Тренировались спать по очереди и ограничивали сон пятью-шестью часами. Ехать решили в Очаков, потому что уже известный вам друг деда Осипа, Самуил, имел топографическую карту этой местности, а также знакомых на всех уровнях. Он, если помните, там гинекологом не один год проработал и, соответственно, его помнили все: от первого секретаря райкома партии до директора местного рынка. Кто знает, что может понадобиться при моем-то умении создавать проблемы на ровном месте? Словом, решили поездом до Одессы, а потом до Очакова на машине. В Одессе нас должен был встретить знакомый Самуила.

Папа по выходным прорабатывал топографическую карту, чтобы безошибочно ориентироваться на местности. Дедушка Миша экзаменовал его, ставя все более сложные задачи типа: куда может пойти ребенок, потерявшийся в овощных рядах на местном рынке семь минут назад? Папа, практически с завязанными глазами, должен был сориентироваться на местности, далее при помощи волонтеров (телефоны прилагались) окружить указанный квадрат, в краткие сроки определить по азимуту местонахождение объекта, отрезать пути к отступлению, блокируя соседние улицы и победоносно завершить операцию по возвращению меня в лоно семьи.

Телефоны, адреса, лица волонтеров папа должен был выучить наизусть и отвечать ночью без запинки. Во всю мою одежду, включая трусы, вшивались записки с адресом, телефоном, группой крови и благодарностью за оказание помощи при поимке особо любимого внука и сына.

Заставив Самуила разослать мои фотографии в профиль и анфас в обком, райком, милицию, больницы, ветеринарные лечебницы и даже зачем-то в кожно-венерологический диспансер, деда Миша наконец слегка угомонился. На едкую папину иронию, типа: «Вам бы диверсии в тылу врага готовить!» – отмалчивался, а если папа совсем зарывался, то многозначительно поглядывал на камин, намекая, что папа может и вообще никуда не поехать. Мол, и так скрепя сердце доверяю самое дорогое.

* * *

Я наблюдал за сборами свысока – во всех смыслах этого слова. Выше был только падший ангел. Дело в том, что я давно начал уговаривать родителей пустить меня в поезде на верхнюю полку. Мама была категорически против, а папе я так надоел своим нытьем, что он сдался и для тренировки, а скорее всего, чтобы я не нудил, запихнул меня на верх «Хельги» с книжкой и одеялом. Оттуда я и подавал критические реплики под молчаливое одобрение падшего ангела.

На совершенно безобидный вопрос: «Зачем нам на море трехтомный справочник по инфекционным болезням?» – на меня шикнули, сняли сверху и отправили к Гришке, чтобы я не мешался под ногами.

Тот порасспросил меня о сборах. Потом мечтательно закатил глаза:

– Да, завидую тебе, поедешь поездом на верхней полке, с песнями.