Зеленая мартышка - Наталья Галкина Страница 16

Местный корабль, омулевая бочка, тоже частенько мерещится, но чаще всего не в облаках, а натуральным образом на воде, вот только с нарушением масштаба. По которому в эскадре плывущих преувеличенного габарита бочек легко угадать фата-моргану; хотя сама по себе омулевая бочка — реалистическая деталь, на коей переплыл озеро не один беглый каторжник, о чем, как известно, в песне поется.

В районе острова Ольхон два с лишним столетия наблюдают (когда есть кому наблюдать) светящиеся предметы или объекты, НЛО, напоминающие летающие тарелки, блюдца, миски, волчки, веретена и иные тела вращения.

Большое впечатление на гуляющих и купающихся производят миражи-двойники: навстречу человеку идет по воде или по берегу его слегка обесцвеченная зеркальная копия. Сколько ни читай про магнитные аномалии, сжатие времени и искажения пространства, вид самого себя, идущего тебе навстречу, глубоко неутешителен. Никто не может и не хочет считать такую встречу продуктом оптической игры, необъяснимого разогрева, идущего ниже байкальского дна, или деятельности водных микроорганизмов, живших на Земле миллион лет назад и продолжающих с невиданным упорством, невзирая на пакость, вываливаемую людьми в воду, обитать в озере по сей день.

Озерные миражи не статичны, они движущиеся изображения. Известны миражные сериалы, где показываются — с большими временными интервалами — завязка, развязка, кульминация и финал. Таков знаменитейший мираж, растянувшийся на столетие, «Хрустальный город».

Правда, показываются и сравнительно простые картины в реальном времени: проходящий поезд, все тот же тонущий теплоход, северное сияние; время совпадает до минуты, но место действия обычно отделено от озера многими десятками, а то и сотнями миль. К тому же проходящий по расписанию поезд хряет по облакам.

Фата-моргана «Хрустальный город» (кстати, напоминающая Хрустальный дворец Морганы из сказания о короле Артуре) впервые была описана очевидцем в 1900 году: прекрасный город блистал башнями, замками, домами. При этом в 1971-м его наблюдали с трещинами на башнях и покосившимися строениями. А в 2006 году туристам, паре молодоженов, Хрустальный город явился в мрачном виде, с храмами и замками, наполовину разрушенными, с алым заревом над гибнущим видением. Впрочем, вопрос открыт: не испортили ли люди оптическую систему просмотра волшебных голограмм неясной этиологии, загрязняя озеро в частности и ноосферу в целом, не за счет ли дикарского обращения с тонкой материей искажается изображение?

В детстве я засыпала неважно, мои родные рассказывали мне на ночь сказки, пели колыбельные, каждый на свой лад; матушка, например, читала стихи любимого поэта Блока: «В голубой далекой спаленке твой ребенок опочил, тихо вышел карлик маленький и часы остановил…», «И перья страуса склоненные в моем качаются мозгу, и очи синие, бездонные цветут на дальнем берегу…»

А моя сибирская бабушка, баба Анечка, пела мне песни: «Казачью колыбельную» Лермонтова («Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю, тихо светит месяц ясный в колыбель твою…»), «Динь-бом, динь-бом, слышен звон кандальный, динь-бом, динь-бом, путь сибирский дальний, динь-бом, динь-бом, слышно там и тут — нашего товарища на каторгу ведут», «Бродяга Байкал переехал» и «Славное море — священный Байкал», — тоже, разумеется песня беглого каторжника: «Славный корабль — омулевая бочка, эй, баргузин, пошевеливай вал, молодцу плыть недалечко». Думаю, от одних только бабушкиных песен, от одного только названия священного моря-озера байкальские миражи проникли в сознание мое и видятся мне всю жизнь, хотя я никогда, в отличие от бабушки моей, не бывала на Байкале.