Ангел Ваня - Люттоли Страница 16

Елена Митятюля вместе с матерью, Анастасией Фёдоровной раскладывали многочисленные покупки, наслаждаясь их видом. Сверкающие упаковки, после короткого осмотра, одна за другой ложились на диван. Обе женщины находились в отличном расположении духа. Ещё бы, они едва ли не впервые в жизни совершали такие серьёзные покупки. Большую часть дня они провели в магазинах, совершая покупки. Анастасия Фёдоровна, то и дело непонятно мычала. Правда при этом, она настороженно поглядывала в сторону входной двери.

– Мама, посмотри какая прелесть! – радостно произнесла Елена Митятюля. У неё в руках лежало светло-голубое платье. Она переворачивала его, пристально оглядывая со всех сторон. – Этот цвет мне всегда шёл.

– Откуда у него деньги появились? – Анастасия Фёдоровна не сдержалась. Она задала вопрос, который её мучил с той самой поры, когда она узнала, что дочь получила деньги от мужа и приглашает её, отправится за покупками.

– Компенсацию выплатили за травму! – ответила Елена Митятюля не переставая любоваться платьем. Оно ей больше всего понравилось.

– Хоть на что-то его голова сгодилась, – пробормотала Анастасия Фёдоровна и понизив голос, настороженно поинтересовалась, – а что Ваня? Всё ещё говорит с ним?

– Говорит. – Елена Митятюля тяжело завздыхала, – то забудет, то снова начинает говорить. Иногда до того тяжело его слушать. Начинаю что-то спрашивать, а он отворачивается от меня и с пустотой начинает говорить.

– Главное, чтобы деньги носил, – таинственно зашептала Анастасия Фёдоровна, – ты посмотри, и холодильник новый купил и денег тебе на одежду дал. А продуктов сколько? Ни разу в жизни…

– Привет, бабуля!

Анастасия Фёдоровна вздрогнула, когда раздался голос внука. Сияющий Приам вбежал в зал и с ходу засыпал обеих женщин новостями.

– Что было, что было, – захлёбываясь стал рассказывать Приам, – меня после уроков опять эти два шмызика начали мочить. Смотрю, отстали от меня. Не втёр что за дела. Потом вижу, папашка шуршит. Он их обоих за уши отодрал и предупредил, чтобы меня не трогали больше. Слободкин отцу позвонил. Отец у него чемпион мира по боксу. Ну, чтобы тот приехал и побил моего отца…

Приехал отец Слободкина. Они и сцепились друг с другом. Скажи мне кто раньше, что папашка эту обезьяну завалит, в жизнь бы не поверил. Вся школа только об этой драке и зудит. Папашка уложил этого гада несколькими ударами. Да ещё и издевался над ним. Говорил так, будто бить не хочет, а сам по чёрному гасил. В общем, замесил, как положено. А ко мне потом все ребята подходили, и дружить предлагали. Теперь я крутизна. Кто вякнет, папашке скажу, мигом уроет.

– Ужас! Что у вас в школе происходит? – вскричала взволнованно Елена Митятюля.

– Ты дальше слушай, – осадил её сын и с той же лихорадочностью продолжал, – приехал отец Слободкина. Они и сцепились друг с другом. Скажи мне кто раньше, что папашка эту обезьяну завалит, в жизнь бы не поверил. Вся школа только об этой драке и говорит. Папашка уложил этого гада несколькими ударами. Да ещё и издевался над ним. Говорил так, будто бить не хочет, а сам по чёрному гасил. В общем, замесил как положено. А ко мне потом все ребята подходили, и дружить предлагали. Теперь я крутизна. Кто вякнет, папашке скажу, мигом его уроет.

В конце речи Приам весело захохотал. Не переставая смеяться, он вышел из зала и зашёл на кухню. И уже из кухни донёсся весёлый голос:

– Слышь бабуль, ты его больше не зли. Папашка зуб на тебя имеете. Сам слышал. Уж если боксёра завалил, тебя точно размажет по стенке.

– Не смей таким тоном разговаривать с бабушкой! – закричала Елена Митятюля. – И вообще, Приам, оставляй свой непонятный жаргон на улице. Дома для таких слов места нет.

– Я чего? Я только предупредил!

– Мама! – Елена Митятюля бросилась к Анастасии Фёдоровне. Та сидела с подавленным видом на диване и едва слышно повторяла одни и те же слова: «смерть моя пришла, не иначе». Елена Митятюля сразу стала успокаивать мать. Она говорила, что Приам преувеличил, что Онаил никогда не поднимет на неё руку и всё в таком духе, лишь бы её успокоить. Ей это почти удалось сделать, но в этот миг в зале появился сам Митятюля. У него было отличное настроение. Он выглядел необычайно весёлым. Увидев его, Анастасия Фёдоровна изменилась в лице. Она, не мигая смотрела на Митятюлю, ожидая самого худшего.

– Привет, милая! – Митятюля чмокнул жену в щёку и повернулся в сторону Анастасии Фёдоровной. Он уже открыл рот собираясь поздороваться, когда раздался недовольный голос. – Чего припёрлась толстуха?

– Онаил! – в ужасе вскричала Елена Митятюля. – Как ты разговариваешь с моей мамой?

– Это не я, Ленусь…

– Этот ирод, Ваня?

– Да, Ваня, – весело ответил тёще, Митятюля, – вы не обращайте на него внимания Анастасия Фёдоровна. Он у меня балагур. Любит пошутить. Меня грозился отдать Мандукару, а потом признался что пошутил. Он не стал бы отдавать родного отца этому… Вот и сейчас пристаёт,…говорит «давай толстухе язык отрежем»…

– Воды! – прохрипела Анастасия Фёдоровна.

– Сейчас, сейчас, – Елена Митятюля выбежала из комнаты, а немного погодя вернулась со стаканом воды. Пока мать пила воду, Елена Митятюля предостерегла мужа, – Онаил, перестань её пугать, иначе я забуду об этом чудесном дне и мы снова поссоримся.

– Молчу, Ленусь. А чтобы Анастасия Фёдоровна не обижалась, купи ей подарочек от нас, – Митятюля вытащил из кармана увесистую пачку денег и протянул жене. Увидев столько денег, Анастасия Фёдоровна даже о страхе своём позабыла. Она жадными глазами следила, как её дочь берёт деньги.