Всего лишь женщина - Гали Манаб Страница 16

Помню, в тот вечер в холле стоял один чеченец. В то время, вообще-то, их не было уже в общежитии. Но один экземпляр сохранился. В обычное время мы с ним только на расстоянии дежурно здоровались. Но тогда был особенный день. Мне страшно хотелось пить. И ничего не оставалось, как попросить его принести мне воды. Время было позднее, никого нет поблизости. Он любезно принес мне чашку чая. А у меня вдруг язык развязался.

Я вспомнила один случай, связанный с этим молодым человеком. В то время я еще только приступила к работе, всего боялась, не была такой смелой. Я дежурила, и со мной вместе нес службу охранник. И тут к нам спустилась женщина с какого-то этажа и закричала, что пьяный мужчина у них на этаже буянит. Охранник, конечно, пошел разбираться. Долго его не было. Я забеспокоилась, побежала наверх и увидела, как охранник борется с этим пьяным мужиком. Увидев меня, заорал:

– Алина, зови милицию! Мне одному с ним не справиться!

Я спустилась и вызвала милицию. Приехал вооруженный автоматами наряд и забрал пьяного дебошира.

А на другой день, как это обычно бывает, все в общежитии говорили, что была драка между чеченцами и русскими. Но к тому времени вот этот чеченец оказался единственным жильцом нашего общежития. И он был совершенно ни при чем. Зато устроил мне скандал. Ну, конечно, вахтер – последний стрелочник. Он кричал, что чеченцы поперек горла встали у меня, что я их ненавижу… Хотя я смутно могу представить его поперек своего горла.

А вот теперь я с ним разоткровенничалась, припомнив тот давний случай. Вспомнилась мне моя влюбленная в них, в чеченцев, подруга Тома, которая говорила: чеченцы такой воинствующий народ, что их поставить на колени невозможно, что война с ними – просто утопия. И тут началось такое откровение… Он начал мне признаваться в симпатии, говорил, что до сих пор боялся ко мне подойти, думал, что я вся из себя очень правильная (Боже, кто бы мог подумать!). Начал мне предлагать пойти с ним куда-нибудь, утвердить наши дружеские отношения, скрепить сей нерушимый союз стаканами или чем еще, с учетом его наркоманского прошлого, а может, и настоящего, и будущего. Я, конечно, мягко отказалась, сказала, как-нибудь потом, в другой жизни. А будете проходить мимо – проходите. Это вахта.

И свидетелем всех этих событий была моя дорогая Васильна. Но все оставалось в рамках наших отношений, чем она и заслужила мое уважение, а моя неразборчивая душа полюбила ее тогда. Загадочная русская душа…

* * *

Коллектив в общежитии был, как это принято в рабочих кругах, пьющий. Поначалу меня от этого немного коробило. Но, имея огромное желание влиться в коллектив и будучи очень общительной, я приняла этот факт как должное. «В конце концов, я уже в том возрасте, когда повлиять на мою психику извне вряд ли возможно», – думала я. И начала постепенно приобщаться к этому процессу, то бишь к употреблению алкоголя. Этот процесс у нас был почти каждодневный – всегда веселый, шумный, многолюдный и, что самое привлекательное, с множеством мужчин. Мужчин ничейных, общих, просто для общения. В основном это были так называемые командировочные. А они, как и курортники, всегда холостые. Жены рядом нет, – ну, чем не жених! У меня появилась возможность осуществить, претворить в жизнь возникшую у меня недавно мечту о французской любви – взаимной, всеобъемлющей, без обременительных моральных обязанностей друг перед другом, в основе которой – умопомрачительный секс. Отношения должны быть лег кими, взаимно интересными и, пожалуй, без перспектив на серьезность. И, что самое главное, – без ревности! Это я прописала себе в качестве психотерапии. О-ля-ля, я уже предвкушала свою первую жертву!

Хотя я была женщиной до мозга костей, в моем характере нашлись черты мужского, в частности – полигамность. Это составляющая часть феминизма. Полигамия, как правило, служит для мужчин оправданием непостоянства перед женщиной и, вообще, перед обществом. Видите ли, в них природой заложена эта полигамия. Какая дискриминация! А как же быть с женщинами, у которых тоже от природы заложена полиандричность? Можете назвать это любвеобильностью. Или иначе: у мужчин, понимаешь ли, в отличие от женщин, есть чувство пола. А как же быть с женщинами, у которых тоже есть это чувство? В нашем обществе такие женщины не находят понимания. И что самое обидное, не находят понимания не только среди мужчин, но и среди некоторых женщин. И после этого мы осмеливаемся утверждать, что мы – цивилизованное общество!

Цивилизованное общество, прежде всего, – единение равноправных, свободных личностей. О какой свободе личности можно рассуждать, когда кругом сплошные дискриминации?! Эти и подобные мысли давно занимали меня, и вылилось все в мечту о французской любви. Во Франции, как мне представлялось, намного свободнее, демократичнее, чем у нас, особенно в любовных вопросах. Опять хочу в Париж, как в том анекдоте:

– Опять хочу в Париж.

– А вы там уже были?

– Нет, я уже хотела.