Анастасия. Вся нежность века - Ян Бирчак Страница 16
Анастасия. Вся нежность века - Ян Бирчак читать онлайн бесплатно
Сосредоточившись на избе, откуда ведет прицельный огонь Пантелей Кузьмич, нападающие долго не могут взять в толк, что происходит у них в тылу. Когда наконец разобрались, в чем дело, пара красноармейцев задами пробирается к сарайчику, где в засаде засела Устинья, и вскоре над ним взметывается в небо сноп огня.
* * *
Под оружейную канонаду с шумом и криком взлетает стая ворон, камера идет вверх за птицами, и открывается вся панорама заснеженной тайги. Тогда мы замечаем вдалеке на дороге того же мужика в просторном тулупе и мохнатой шапке, с теми же санями, что и в первом эпизоде, который останавливает лошадь и прислушивается к далеким выстрелам.
* * *
Камера берет панорамой всю сцену – непрекращающуюся стрельбу на заимке, беспорядочно перебегающих людей в шинелях; некоторые уже темными пятнами вразброс лежат на снегу; мужика на дороге, привставшего во весь рост и бешено настегивающего впряженную в сани лошадь; кружение и гомон ворон, отряхивающих снег с высоких елок, – и уходит воронкой ввысь, туда, где настежь раскрыто чистое, ясное, бесконечное зимнее небо.
И тогда мы долго слушаем наступившую наконец тишину.
* * *
Камера спускается вниз, опять тихий-тихий заснеженный лес, чирикают птички, и первое, что мы начинаем явственно различать, – размеренный, неторопливый скрип саней, тяжелое дыхание лошади.
Снова пустынная дорога в заснеженной тайге, те же глубокие сани, медленно тянущиеся по дороге. На соломе в санях, тщательно укрытая полушубками то ли спит, то ли в забытьи лежит княжна.
Вдали кроваво садится солнце. На горизонте, там, где была заимка, виднеется далекий столб дыма. Где-то впереди угадываются очертания большого селения или города.
Возница в который раз проверяет, в порядке ли княжна, приподнимает ей голову, трогает горячий лоб. Анастасия ничего не слышит, глаза ее по-прежнему закрыты, губы обметаны.
Очевидно, положение критическое, на лице возницы отражаются отчаяние и решимость.
Он осторожно нащупывает обрез, спрятанный в соломе под боком у княжны, пристраивает его себе под полушубок, одергивает полы, перепоясывается и принимается настегивать коня. Сани заметно прибавляют ход.
* * *
На въезде в город дорогу саням перерезает солдатский разъезд.
– Стой, кто таков, чего везешь, – и так далее.
Мужик отвечает осипшим невнятным голосом:
– Видать, тиф у нас, вишь, сгорает. Доктора ищем.
– Откуда едете?
– Издалека мы, не местные, за Тоболом живем, с той стороны.
– Доку́мент какой есть?
– Есть, как не быть, – достает из-за пазухи документы, отдает солдатам. Те вертят их по-всякому.
– Жена, говоришь? – кивают на княжну.
– Как есть жена моя ро́дная, Настасья Николавна Егорычева. Егорычевы мы. Из тобольских мещан. Там в бумаге все и расписано. Только плоха она, без памяти третий день, не признает никого. Боюсь, не довезу. Ты пропусти нас, служивый, нам к доктору скорей.
Солдаты, издали поглядывая на закутанную княжну, опасаются подходить поближе – как бы не заразиться. Возвращают мужику документы.
– Езжай, коли так. Отсюдова прямо, а там за церковью поворот направо, а где дохтор живет, сам увидишь. Там по нынешнему времени целый лазарет. Женку-то, небось, жалко? Молодая?
Другой солдат подхватывает разговор:
– Ништо, отойдет. Бабы, я тебе скажу, это такая тварь живучая, навроде кошки. Им чего ни делай – все одно вывернутся.
* * *
Мужик легонько трогает коня, сани набирают скорость. Отъехав немного, оборачивается назад к саням:
– Ну, с Богом, Настасья Николаевна… Егорычева.
Европа
Простой и светлый, в два окна, кабинет Дзержинского. На столе – неизменная лампа под зеленым абажуром, в подстаканнике недопитый стакан крепкого чаю с плавающим кружком лимона. Поверх бумаг небрежно брошены прочитанные и несколько смятые газеты «Известия», «Правда», «Труд». В «Правде» на первой полосе бросается в глаза крупный заголовок «Ответим красным террором на злодейское покушение на товарища Ленина!»
Дзержинский сидит за столом, а на подоконнике свободно, по-свойски устроился человек в ладной офицерской гимнастерке без погон, перепоясанный портупеей. В руке у него не какая-нибудь самокрутка, а хорошая сигарета в янтарном мундштуке. С наслаждением он курит, выпуская дым в форточку. Чувствуется, что они давно знакомы с хозяином кабинета и отлично понимают друг друга.
Тот, что у окна, продолжая разговор, выпускает дым, не глядя на Дзержинского:
– Сейчас у нас просто нет других вариантов, Феликс. Дело срочное, Владимир Ильич нервничает, а ему после ранения никак нельзя. Обстановка и так сложная, нам только международного скандала и не хватало. Могу себе представить, какой вой поднимут на Западе, если Анастасия объявится! Там, на месте, в Сибири, оплошали, на границе упустили, теперь в Париже, или куда их там еще занесет, искать придется.
– Почему «их»? Она не одна, что ли?
– С ней какой-то мужик, вроде прислуги или лакея. Егорычев какой-то. Называется мужем.
– Что?!
– Выясняем, Феликс, не все ж сразу. Не горячись.
– Мужик или кто-то из их окружения?
– Непохоже, вроде мужик и есть. Да выясняем, всех на ноги подняли.
– Дичь какая-то. Что у нее может быть общего с мужиком? А если не она, не Анастасия?
– Так разберемся же.
– Неужели папенька-то заранее предусмотрел? Ай да Николашка, ай да тихоня! – Дзержинский вскакивает из-за стола, начинает нервно прохаживаться по кабинету, засунув руки под ремень гимнастерки.
Пока он меряет кабинет шагами, его собеседник продолжает:
– Будем надеяться, что мой кавказец справится с этим делом. Бывший офицер, со связями, не лишен светского лоска, бывал не однажды за границей, знает языки, такой сможет развернуться в Париже и где угодно. К тому же азартен, прекрасно вистует. Он будет на виду и одновременно вне подозрений. Даже легенды для прикрытия ему никакой не надо, пойдет под своим именем. Просто находка для нас.
– Говоришь, проверен в деле?
– Вне сомнений, проверен неоднократно. Мы его на карточном долге зацепили, еще до революции, с тех пор и пошло. Если между нами, мерзавец каких мало, ну да это к сути не относится.
– А второй?
– Ну, это вообще лапоть деревенский. Будет у кавказца для поручений, вроде ординарца. Тот еще колорит! Но, между прочим, он при царской семье в охране состоял, он же первый тревогу забил, когда княжны недосчитались. Ну, мы его к себе и забрали, авось пригодится. Вот и пригодился. Подучили его за это время, сколько успели. Ничего, шустрый парнишка, сообразительный. Да не так уж и прост, как кажется.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments