Фирменные люди - Юлия Любимова Страница 16

Она молчала, разглядывая вещи на своем столе, будто искала подсказку. Телефон, клавиатура, чашка с остатками кофе, иконка. Зачем ей иконка? Окошечко в мир праведный. Да разве она туда пролезет?

– Мне не нравится, что ты много болеешь, – вдруг вспомнила она, по-прежнему не глядя на меня.

Сволочь! Припомнила мне один пропущенный день. Я замолчала, понимая, что передо мной настоящий враг. Хорошо бы ее придушить, как в кино, с криком: «Я из-за вашей идиотской работы сделала аборт!»

Такие фильмы, как «Бойцовский клуб», снимают для таких, как я. Сцены в кабинете у босса гениальны, у меня они вызывают сплошной восторг, я чувствую, как вселенское добро наконец побеждает человеческое зло, ставит на место глупых начальничков. Я ощущаю победу всей исстрадавшейся душой: мои легкие наполняются свежим воздухом, голос становится звонким, глаза победно светятся, и я хочу, чтоб так было всегда!

– Я давно прошла испытательный срок, – повторила я чуть громче, – и свою часть договора выполнила. Я не искала другую работу, отказывалась от новых предложений, а они были. Может быть, вы не помните, но на собеседовании я говорила, что мне нужна постоянная работа. Понимаете – постоянная! Сейчас у меня нет никаких гарантий, что вы не уволите меня в два часа!

Про беззаконные «два часа» говорили все наши сотрудники, и все этого боялись.

Наступила тягостная тишина.

– Если бы вы сразу мне сказали, что работа будет временной, я бы к вам и не пошла, – наступала я. – Не надо было обещать!

Главбух молчала, как гробовая доска.

Я начинала терять терпение.

– Простите, я жду ответа.

– У нас нет ставки для тебя, но все же и так хорошо: никто тебя не уволит, коллектив милый, работа непыльная. Потерпи. Ну, тянет резину отдел кадров, не знаю я, почему они не дают еще одну ставку. Считай это бюрократическими проволочками. Скоро все решится.

Я ушла ни с чем.

* * *

Нину Киприянову зачислили в штат. Зная ситуацию, она, конечно, это тщательно скрывала, сколько могла. Но однажды она перестала ходить с нами обедать. Резко и без объяснений. Ее политика была прозрачна: «Простите, подружки, но на службе дружу с тем, кто полезен и кто имеет вес». Мы с Мариной сначала ничего понять не могли, но потом гадко стало – до жути. Как будто жил себе человек около нас, общался, был не очень умен, имел кучу вредных привычек, но мы к нему привыкли и считали своим. И вдруг нас отодвинули ногой, как мусор. Нина Киприянова для нас с Мариной словно умерла.

Мое самообразование продолжалось. Я начала понимать, что большинство способных людей, попадая в такую фирму, как наша, всеми силами стараются подняться все выше и выше, перейти на другой уровень. Быть в вечном движении. Хоть на один шажок, на одну ступенечку, но только вверх, вверх, не оставаться внизу. А там...

Там, наверху, начинается совсем другая жизнь. Тебе готовы платить хорошие деньги не за аккуратность и трудолюбие, не за послушание и покорность, тебе оплатят дорогую укладку, костюм от Версаччи, гламурный курорт и твой обаятельный, сексуальный голос. Да, да, голос твой тоже денег стоит, во всем мире второго такого голоса, как у тебя, нет.

Ты с наслаждением будешь играть в эту игру, умиляясь ласковым улыбкам твоих «коллег по счастью», рассказывающих невероятные истории о женской самодостаточности и умении постоять за себя.

Бизнес-вумен. Мидл-класс.

Добро пожаловать в приличное общество!

У тебя не будут больше отекать ноги и нестерпимо болеть глаза от постоянного общения с монитором. Достаточно только получить должность и суметь удержать ее.

Нина была горда собой безмерно. Ей удалось сделать этот важный шаг к своему светлому будущему. На общих собраниях она брала слово и бодро отчитывалась в делах бухгалтерии, демонстративно, от имени коллектива, поздравляла главбуха со всеми праздниками и с днем рождения. На нас с Маринкой она не обращала ни малейшего внимания, как будто мы были не просто вторым или третьим сортом, а окончательно приговорены к «аннигиляции».