Плюс один - Тони Джордан Страница 16

Поймет ли меня Шеймус, если я всё это ему расскажу?

У перехода он нажимает кнопку на светофоре. Никогда прежде я не испытывала смущения, поджидая, когда сменится сигнал.

– Давно ты здесь живешь? – Он поворачивается ко мне.

– Всю жизнь. Прахран и Брансвик покруче, конечно, но мне нравится, что здесь столько свободного пространства. Я люблю пространство между людьми гораздо больше самих людей.

Он хмурится:

– Пространство. Всем его не хватает.

Мы идем, и я понимаю, что наши шаги почти синхронны, хоть он и выше меня. Он замедляет шаг намеренно, чтобы мы шли рядом. Делаю глубокий вдох:

– Иногда мне кажется, что мои мысли не в состоянии оформиться, стоит кому-нибудь оказаться рядом сразу после их возникновения. Им нужно место, чтобы принять именно ту форму, какая нужна.

Мы идем уже десять или одиннадцать минут, а он почти ничего не сказал за это время. Мы идем по улице, а кажется, будто мы в церкви. Хочется говорить шепотом. Ни ветерка. Полная тишина – лишь машины с плеском проносятся по лужам да наши шаги. Мы идем так тихо, что даже опоссум у фонаря не замечает нас, а заметив, шарахается. Продолжаем идти. Мы не лезем в его дела, а он пусть не лезет в наши.

Мы свернули в переулок, и настало время решать. По идее, я должна протянуть руку и забрать у него пакет с зубными щетками. Это легко у меня получится. Можно, например, сказать: «Спасибо за помощь, дальше я сама». Или: «Тебе, наверное, совсем в другую сторону». Или: «Я не упоминала, что у меня заразная болезнь?»

Но ничего такого я не говорю. Вместо этого останавливаюсь на углу и произношу:

– Так что же, планируешь целую половину курицы съесть один?

Он поднимает руки с пакетами:

– Эту несчастную половинку? Да это даже не курица, а перепел-переросток. Плюс три сморщенные картофелины и размякший кусок тыквы. Совсем не то, что я представлял себе, приглашая тебя на ужин.

Прислоняюсь к фонарному столбу и складываю руки на груди:

– К счастью, мы, супермодели, едим очень мало.

Он улыбается, взглянув мне в глаза, и отвешивает поклон:

– В таком случае моя куропатка – твоя куропатка.

На дорожке к дому думаю о Николе и Вестингаузе. Какие они были разные. И как идеально подходили друг другу. Вестингауз купил у Николы 40 патентов, включая патент на электродвигатель, который был ему очень нужен и за который он заплатил довольно запутанным способом – частично наличными, частично процентами и акциями. Никола переехал из Нью-Йорка в Питсбург, чтобы избавить его от затруднений, которые возникли бы при производстве двигателя. Он ни о чем не жалел. И ничего не боялся.

У верхней ступени ищу ключи в кармане спортивных штанов. Мы заходим в квартиру. В последний раз настоящие гости были у меня в октябре прошлого года, когда Ларри оставалась ночевать на диване. Джил с Гарри поехали кататься на горных лыжах. В глубине души мне хотелось бы верить, что на самом деле они устроили себе безумный уик-энд в шикарном отеле со SPA, шестью баллончиками взбитых сливок, карликом и костюмом Бэтмена из черного латекса, однако, зная Джил и Гарри, понимаю, что, скорее всего, они действительно катались на горных лыжах, и ничего больше. Когда Ларри гостила у меня, казалось, будто она жила тут всегда – мы засиживались допоздна перед телевизором, хотя ей давно пора было ложиться, ужинали мороженым, звонили мальчику из школы, который ей нравился, и бросали трубку. Но с Шеймусом всё по-другому.

– Ну вот, – говорю я, – моя берлога. Здесь я строю планы мирового господства. На персидского кота и монокль пока не накопила.

– Мило. Только что-то я не вижу ни супермоделей, ни бомбоубежища. – Он кладет пакеты с курицей, овощами и моими щетками на кухонный стол. Открывает мой пакет и просматривает содержимое. – И всё же, Грейс… Ты скажешь, зачем тебе столько зубных щеток?

Притворяюсь, что задумалась на секунду, и скрещиваю руки на груди:

– Хмм… пожалуй, нет.

Он пожимает плечами:

– Как хочешь.

Его руки в карманах, левым бедром он облокотился о стол. Моя квартира предназначена для меня, здесь всё моего размера: всё устроено в точности, чтобы вместить мои большие и малые берцовые кости, локти, позвоночник. Его кости длиннее моих, если соединить наши руки, спину, пальцы, я увидела бы разницу в длине и толщине. Кухня из-за него кажется непропорциональной, как длинные волосы у младенца или огромный особняк, окруженный одним квадратным метром газона и высоким забором. Он занимает всё пространство.

Моим мыслям не хватает места, и они падают замертво на гладкий пол. Теперь я понимаю, что означает формула E = mc². Понимаю, что маленькие сгустки энергии – мои мысли – стали материей. Твердым телом. Плотью.