Интенсивная терапия - Юлия Вертела Страница 16
Интенсивная терапия - Юлия Вертела читать онлайн бесплатно
– Еще как страдает! – Янка жадно припала к тексту.
Дормидонтовна тоже нашла кое-что интересное:
– Ха, девчата, подивитесь! «Если у вас лабиринтопатия». А я-то все думала-гадала, что со мной происходит: головокружение, тошнота, шум в ушах – оказалось, «лабиринтопатия»...
Спокойная, как сфинкс, Лена ничего не читала. Пожевывая на диванчике пирожные из коробочки «Север», она покорно слушала даму бальзаковского возраста.
– Какая-то я неневестная! – пожаловалась перерепетировавшая актриса. – Никто в невесты меня не берет. Может, грех на мне какой? Я подумала-подумала, собрала все плачевные бабушкины иконы и в церковь снесла, батюшка принял...
– Имя ваше батюшка записал? – по-деловому спросила менеджер.
– Нет, не записал... – Лицо актрисы скуксилось.
– А должен был записать, чтобы молиться о вас. Да вы не переживайте. Съешьте пирожное, меня ребята завалили сладким. – Лена протянула взъерошенной актрисе корзиночку.
Та нервно укусила кремовый бутон и улыбнулась.
– Вы не думайте, что все так просто, – актриса приглушила голос, – батюшка имя-то не записал... Но зато через неделю я на помойке рылась в одежде и коробочку нашла, открыла – золото. Кольца, серьги, цепи... Я сразу догадалась: это Бог мне подсунул в благодарность за иконы. – Довольная произведенным впечатлением, женщина пошла искать новую жертву для излияний. Но неожиданно сама была атакована:
– Вы знаете, к Земле приближается огромный астероид-убийца, несколько километров в диаметре, это Бог Хаоса, нам не спастись... – Мужчина из третьей палаты был очень серьезен.
– Зачем же мы лечимся? – Побелевшая актриса прижалась спиной к стене, как будто та могла подпереть ее хлипкое существование.
– Вот и я о том же. Что деньги, что здоровье? Все прах... Наступит длинная космическая ночь... НАСА знает. Но от нас скрывает, от всех скрывают, чтоб не было паники. И вы молчите... – Прорицатель сделал таинственный знак и переместился к другой барышне.
В неврологии больные охотно делятся своей шизой. Кто кому пошизее расскажет. Кто сколько сможет выдержать. Однако как только в конце коридора показывалось кресло с синелицым наркоманом, все притихают, боясь встретиться взглядом с «привидением».
За десять дней Лена отдохнула в больнице, как на курорте, и выла от желания работать. Дормидонтовна подлечила грыжу, Яна тоже развеялась...
Перед выпиской последний совместный обход.
Завотделением и лечащий врач.
Мужчина и женщина – сорок пять и тридцать – Ричард Гир и Джулия Робертс...
Яна лежит, а они с двух сторон у ее кровати стоят, друг на друга смотрят, будто канат из взглядов свивают – тугой такой, прочный канат. «Ты меня?» – «А ты?» Ни шевеления, ни намеки не могут прервать того, что между ними...
Секунды промелькнули, и они опять внимательные доктора.
– Закройте глаза, вытяните руки, достаньте пальцем кончик носа.
Яна достала кончик и слегка приоткрыла один глаз, а врачи даже не смотрят, достала она нос или тычет в ухо – снова между собой канат вьют...
Девушка почувствовала удивительное расслабление – любят. Видно же – любят. Она повисла на связывающем их невидимом канате и, покачиваясь, улыбнулась.
...Ночью ей снилось, как пилят желтые ароматные доски для дома. Распускание листьев и постройка дома – для тех, кто любит и будет жить. Звук пилы, стук топоров, дым от костра и предчувствие начала начал, заселяющееся в сердце по весне.
Проснулась с радостью. Чтобы не растерять настроение, ушла гулять.
В больничном парке подрезали ветки на деревьях. Яна подобрала пару срезков и жадно принюхалась, в веточках еще не испарилось весеннее желание жить и распускаться. Она переплавила древесное желание в свое и поняла, что тоже хочет...
Встрепенуться ли? Разыграться ли? Побегать? Радость тоненьким ручейком пробилась из сухого сердца... Жи-и-и-ить!
При выписке невропатолог назначила девчонкам курс йоги плюс Янке транквилизаторы, а Дормидонтовне – уход на пенсию и никаких козлов!
...Кресло из-под синего наркомана освободилось и сиротливо стояло в коридоре.
На каталке везли в санитарную комнату бессознательную голую девушку с исколотыми венами на руках. Длинные волосы, как водоросли, свисали вокруг ее русалочьего лица – оно было такого же цвета, как у предыдущего, столь недолго прожившего «привидения».
Когда некуда идти, остается только идти, учительно и бесконечно. Для придания смысла движению ты можешь представить, что идешь с письмом или в гости, или на похороны. Но если ты не можешь представить никакого дела, кроме дороги и своих шагов, тебя собьет машина. Или астероид. Неважно. Что-то собьет тебя, потому что путник, которому некуда идти, умирает на дороге. Не приходя в сознание, не приходя к Богу, не приходя...
В реанимации с удивлением обнаруживаешь, что ты еще кому-то нужен, хотя бы по страховому полису.
Даже стрелки на стенных часах кажутся заинтересованными в тебе.
Медсестры в пределах видимости, врачи подходят так часто, что начинаешь сомневаться – в бесплатной ли ты клинике?..
Очухавшиеся после реанимации на соседних койках возрастные пациентки, обретя некий интерес к жизни, начинают перешептываться.
– Что с вами? – сипло выдохнула дама с седыми буклями на голове.
– Инфаркт. – Полная громоздкая Инна Юрьевна приподнялась на локте. – Я учитель математики. В школе всегда нервотрепки хватает, но тут как раз было спокойно. Вдруг после третьего урока неожиданная сильная боль слева, в руку отдает...
– Сознание терялось?
– Не-а. Просто двигаться не могла. Школьники дотащили до учительской. Представляете, такую тушу? Вызвали «скорую»...
– А у нас в институте переаттестация была. Мне семьдесят пять. Ректор приказал стариков выметать поганой метлой. Переживала, что меня уволят...
– Ух, как замучили этими переаттестациями. Нам тоже эти бумажки присылают. Лучше бы зарплаты повысили. А то секретарь РОНО в три раза больше учителя получает. Разве это справедливо? Чтобы прожить, приходится полторы-две ставки тащить. И еще ругают учителей: недодают, недоделывают. А тут костьми ложишься...
– Вот и я о том же. Работать, кроме пенсионеров, некому, молодежь не идет на низкие ставки. И чего нервы треплют? Кто еще будет читать тысячу часов лекций за гроши? Я – буду. Потому что пенсия – три шестьсот. Хоть я и доктор наук, профессор. – Дама с буклями уронила голову на подушку, не имея сил продолжать дальше.
Она поступила на отделение с приступом мерцательной аритмии. Одышка, сердцебиение. В первый же вечер поставили капельницу, которая, что называется, «не пошла», то есть снизила давление крови в организме ниже жизненных показателей. Сознание уплыло. Хорошо, что соседка по палате заметила, что пациентка под капельницей побелела, точнее, посинела и не откликается... Побежала за медсестрой, медсестра – за врачом, врач – за реанимацией. Как в сказке про репку...
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments