История Энн Ширли. Книга вторая - Люси Мод Монтгомери Страница 16

Энн вернулась в Эвонли «со щитом» — то бишь со стипендией Тобурна. Все говорили ей, что она ничуть не изменилась, причем таким тоном, будто были этим и удивлены, и разочарованы. Эвонли тоже ничуть не изменился. По крайней мере, на первый взгляд. Но когда в воскресенье Энн сидела на своей скамье в церкви и оглядывала прихожан, она заметила довольно много перемен, которые вкупе дали ей понять, что и в Эвонли время не стояло на месте. На кафедре стоял новый пастор. На скамейках не хватало многих знакомых. Старый дядя Эб, навсегда переставший пророчествовать, миссис Слоун, так долго вздыхавшая и предсказывавшая свою неминуемую кончину, Тимоти Коттон, который, как выразилась миссис Линд, «наконец-то удосужился умереть — двадцать лет нам голову морочил», и старый Джозайя Слоун, которого никто не узнал в гробу, потому что покойнику аккуратно подстригли усы, — все они мирно спали на маленьком кладбище позади церкви. А Билли Эндрюс женился на Нетти Блуветт. Когда Билли, сияющий от гордости и счастья, вошел в церковь с разнаряженной молодой женой — в шелковом платье и шляпе с перьями, — Энн опустила смеющиеся глаза. Она вспомнила вьюжную ночь на прошлое Рождество, когда Джейн сделала ей от имени Билли предложение руки и сердца. Да, Билли не умер от горя. «Интересно, — подумала Энн, — Нетти предложение тоже делала Джейн, или Билли сам набрался духу?» Все семейство Эндрюсов было явно счастливо за Билли. Кстати, Джейн ушла из школы в Эвонли и собиралась осенью уехать на запад Канады.

— Просто не сумела найти здесь жениха, — пренебрежительно заявила по этому поводу миссис Линд. — Нам-то она говорит, что на западе поправит здоровье, только я что-то до сих пор не слышала, чтобы она чем-нибудь болела.

— Джейн — хорошая девушка, — вступилась за подругу Энн. — Она просто не старалась привлечь к себе внимание, как некоторые.

— Если ты хочешь сказать, что она не старалась поймать мужа, тут я с тобой согласна, — кивнула миссис Линд. — Но я не сомневаюсь, что, как и любой девушке, ей хочется выйти замуж. А то с чего бы ей ехать в какую-то дыру на западе, которая только тем и хороша, что там много мужчин и мало женщин? Нет, уж ты мне не рассказывай, Энн.

Но в то воскресенье в церкви Энн поразила не Джейн, а Руби Джиллис, которая сидела рядом с ней в хоре. Что случилось с Руби? Она была даже красивее, чем всегда, но на ее щеках пылал неестественно яркий румянец, она сильно похудела, а руки, державшие сборник гимнов, казались почти прозрачными.

— Что с Руби Джиллис? — спросила Энн у миссис Линд. — Она больна?

— Руби Джиллис умирает от скоротечной чахотки, — напрямик ответила миссис Линд. — Это известно всем, кроме нее самой и ее родителей. Они отказываются в это верить. Если ты спросишь их о ее здоровье, они скажут, что с ней все в порядке. Она ушла из школы зимой, когда у нее был жестокий бронхит, но уверяет, что этой осенью опять начнет учительствовать, и даже подала прошение на место в Белых Песках. А сама, бедняжка, когда начнется учебный год, будет уже в могиле.

Энн была потрясена. Руби Джиллис, ее одноклассница, скоро умрет? Этого не может быть! В последние годы они не так уж много общались, но школьная дружба не забывается, и у Энн болезненно сжалось сердце. Руби, веселая красотка и кокетка! Просто невозможно было представить, что смерть может наложить на нее свою костлявую руку. Когда они вышли из церкви, Руби сердечно обняла Энн и пригласила ее в гости на следующий вечер.

— Во вторник и среду меня не будет дома, — торжествующе прошептала она на ухо Энн. — Во вторник я буду на концерте в Кармоди, а в среду на вечеринке в Белых Песках. Меня туда отвезет Герб Спенсер. Это мой новый поклонник. Но завтра обязательно приходи. Мне интересно, что ты поделывала там, в Редмонде.

Энн знала, что на самом деле Руби собиралась поведать ей о своих поклонниках. Но она обещала прийти, и Диана вызвалась пойти с нею.

— Я давно хотела сходить к Руби, — призналась Диана, когда они с Энн на следующий вечер вышли из Грингейбла, — но у меня не хватало духу пойти одной. Так жутко слушать ее болтовню. Руби притворяется, что совершенно здорова, а сама непрерывно кашляет. Она изо всех сил цепляется за жизнь, но, говорят, уже нет никакой надежды на ее выздоровление.

Девушки молча шли по дороге. Спускались сумерки, малиновки заполняли золотистый воздух своими ликующими трелями. Серебристое кваканье лягушек неслось над полями, где солнечное тепло и дождевая влага уже пробури в семенах жизнь. Над молчаливыми лощинами сгущалась белая дымка, а в небе загорались лиловые звезды.

— Какой очаровательный закат, — сказала Диана. — Посмотри на небо, Энн, — кажется, что вон то багровое облако это берег, а чистое небо за ним — золотое море.

— И туда ушли все наши прошлые весны.

— Ой, Энн, не надо так говорить: можно подумать, что мы уже совсем старые и вся жизнь у нас позади.

— Мне это все время кажется с тех пор, как я узнала про бедняжку Руби, — вздохнула Энн. — Если правда, что она умирает, то и любое другое несчастье может оказаться правдой.

— Энн, мне надо зайти на минутку к Райтам, — сказала Диана. — Мама просила передать тете Атоссе эту баночку желе.