Доктор Данилов в госпитале МВД - Андрей Шляхов Страница 16
Доктор Данилов в госпитале МВД - Андрей Шляхов читать онлайн бесплатно
Дежурный кардиореаниматолог пожаловалась своему шефу, тот позвонил Роману Константиновичу, Роман Константинович перезвонил Кочерыжкину и, не вдаваясь в оценку и подробности, велел «прекратить трепыхаться», а сейчас, на пятиминутке, дал волю своему гневу.
— Чтобы больше никогда я не видел в моем отделении примеров подобного базарного поведения! Причем базар ваш, Ростислав Александрович, был пустым — повторный анализ на ферменты тоже в норме.
— Но клиника, Роман Константинович, клиника!
— Это называется — умру, но ошибок своих не признаю, — вздохнул Роман Константинович и встал. — Пора на конференцию. Если мои слова до вас не дошли, то Борис Алексеевич объяснит все более доходчиво.
Начмед госпиталя, полковник внутренней службы Саватеев, умел объяснять образно, ярко и доходчиво. Данилов уже успел в этом убедиться, правда, не на своем, а на чужом опыте. А еще Саватеев мог ввернуть в свою экспрессивную и порой весьма экспансивную речь что-нибудь такое, от чего все, кроме получавшего внушение, просто сползали на пол от смеха. Если бы Кочерыжкин был приятным человеком, то Данилов непременно бы ему посочувствовал — размажут сейчас по стене, как есть размажут. Да еще носом в собственную лужицу ткнут, чтобы не устраивал скандалов коллегам на ночь глядя.
Самое главное преступление Кочерыжкина заключалось в том, что он продолжил звонить в кардиореанимацию и настаивать на переводе после того, как ответственный по госпиталю велел ему оставить идею с переводом и разбираться с пациентом самостоятельно. За подобную самодеятельность и в обычных больницах убивают, а в госпитале, где дисциплине традиционно придают большее значение, тем более.
Свой «предварительный» обход Данилов начал с «камня преткновения», того самого, так и не переведенного мужика. Пока в отделении тихо, можно подробнее расспросить его о том, что он делал в часы, предшествующие снижению давления.
Пациент уже проснулся и, судя по умоляющему взгляду, прямо-таки горел желанием пообщаться с доктором. Ему даже наводящих вопросов задавать не потребовалось. Стоило только Данилову подойти, как мужчина спросил:
— Скажите, доктор, а от снотворного давление может падать?
— Смотря от какого, Сергей Антонович, — ответил Данилов, снимая с шеи фонендоскоп.
— От гимедорма. — Пациент попытался сесть, но Данилов придержал его, покачав головой — мол, не надо вставать, лежите, как лежали.
— От гимедорма может, особенно если принять несколько таблеток или же запить его алкоголем.
— Алкоголем я уже седьмой год не балуюсь, — Сергей Антонович постучал указательным пальцем по левой стороне грудной клетки, намекая на свое больное сердце, — но вот сон у меня, доктор, чуткий. А в палате нас трое, и оба моих соседа храпят так, что заснуть нет никакой возможности. То снотворное, что назначали мне в отделении, не помогало совершенно, вот сестра и принесла мне упаковочку гимедорма.
— Так вот взяла и принесла? — удивился Данилов. — Гимедорм же относится к сильнодействующим учетным препаратам.
— Она… имеет возможность, — замялся пациент.
— А вы никогда его раньше не принимали, Сергей Антонович?
— Нет, но сестра порекомендовала, сказала, что гимедорм очень хорошо действует. Я перед тихим часом выпил таблетку…
— Обедали? На сытый желудок выпили?
— Нет, не обедал, аппетита не было, так, в салатике поковырялся, и все. Выпил, значит, прилег, поворочался минут пять с боку на бок и принял еще одну таблетку. Рассосал ее под языком, чтобы скорее подействовало.
— И что?
— Подействовало, — Сергей Антонович поморщился, — очнулся уже у вас.
— Значит, гимедорм, говорите…
— Гимедорм, доктор, он у меня в тумбочке лежит.
— В тумбочке — это хорошо, — одобрил Данилов, прикидывая, как ему лучше поступить. — Значит так, Сергей Антонович, насколько я понимаю, про гимедорм вы сказали мне первому.
— Да, вам первому. Другой доктор больше про сердце спрашивал, когда болело, чего и как. Да и сам я только утром вспомнил, что принимал снотворное.
— Тогда сделаем так, Сергей Антонович. — «В конце концов, врач всегда должен действовать в интересах больного», — подумал Данилов. — Про гимедорм вы больше никому не рассказывайте, а когда вернетесь в палату, тайком, так, чтобы никто не видел, отдадите его вашей сестре. А докторам говорите… Вы дома от давления что пили?
— Капотен.
— А докторам говорите, что самовольно приняли две, или нет, лучше три таблетки капотена из личных запасов, потому что у вас болела голова, и вы решили, что поднялось давление, а врача или сестру беспокоить постеснялись. Так будет лучше, а то запишут в историю про гимедорм, и рано или поздно информация докатится куда следует.
— Этого нам не надо.
— Вот и я об этом. Скоро будет обход начальника отделения, обдумайте в деталях, что вы будете говорить. А сейчас давайте осторожно присядем, чтобы я смог послушать, как вы дышите.
— Спасибо, доктор. А как вас…
— Владимир Александрович.
— Если какие проблемы водительского плана будут, Владимир Александрович, права, не дай бог, отберут или что другое, то всегда обращайтесь ко мне. Я хоть и на пенсии, но связи остались.
— Спасибо за предложение, но у меня нет машины.
Данилов выслушал легкие и сердце Сергея Антоновича, пропальпировал живот, посмотрел, нет ли отеков на голенях, и сказал:
— Сейчас снимем контрольную кардиограмму, потом сделаем «эхо» и, если все будет хорошо, к вечеру переведем вас обратно. Кровь у вас утром брали?
— Брали. Только можно не в мою старую палату, а в другую!
— Это уже не в моей власти, я перевожу в отделение, а уж в какую конкретно палату вас положить, решают там. А затыкать уши вы не пробовали?
— Нет, не пробовал, все больше на снотворное надеялся.
Два перевода, три поступления, одна смерть. День выдался довольно хлопотным, в каком-то смысле и тяжелым (даже ожидаемая, спрогнозированная, можно сказать — обоснованная, смерть все равно остается смертью), тем более что работать пришлось одному Данилову. Роман Константинович сразу же по завершении обхода уехал в управление на разбор какого-то случая трехмесячной давности и предупредил, что сегодня уже не вернется.
Лишь в восьмом часу вечера Данилов добрался до дивана и развалился на нем с чашкой кофе в одной руке и бутербродом в другой. «Ах, какое блаженство!» — подумал он, делая первый глоток. Плеваться кофе через левое плечо было несподручно, стучать по дереву тоже — обе руки как-никак заняты, вот и сглазил Данилов свой покой. Он еще не успел доесть первый бутерброд, как послышались знакомые стремительные шаги, и в ординаторскую влетела (просто войти — это так скучно!) доктор Половникова. В рабочей форме — пижама плюс халат.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments