Экстази - Ирвин Уэлш Страница 16

его?

— Сударь… прошу… как можно? — униженно лепетали молодые вояки, склонив головы перед яростным напором, звучавшим в тоне старшего офицера.

Маркус почувствовал, как пена выступила на его в бешенстве сжатых губах и как сердце гневно забилось

в груди.

— Я вижу перед собой никчемного труса, недостойного мундира, который он носит, а также самонадеянного молокососа, готового душу продать дьяволу ради спасения своей жалкой дрожащей шкуры!

— Прошу вас, сударь… умоляю, именем самой Англии! Как можем мы удовлетворить вас, избежав

кровопролития?

— Хорошо, — ответил Кокс после задумчивого молчания. — Раз вы отказываетесь выполнить требование уладить дело в честном бою, мне остается лишь прибегнуть к способу, ставшему традицией в моем собственном полку. Я вынужден назначить наказание, издавна применяемое к младшим офицерам, нарушающим дисциплину подобно вам сейчас. Спускайте штаны, вы оба! Выполняйте мой приказ! — Маркус обернулся к Лоррейн: — Прошу вас, сядьте в коляску, мисс, ибо зрелище это не для глаз молодой леди.

Лоррейн послушно исполнила распоряжение полковника, но не смогла удержаться и приоткрыла занавеску, наблюдая, как оба обнажились ниже пояса и склонились через ограду у дороги. Далее Лоррейн смотреть не решилась, но до ее слуха донеслись их крики, а также возбужденные возгласы Маркуса:

— Я получу удовлетворение!

Вскоре, слегка запыхавшись, он вернулся к ней в коляску.

— Прошу прощения, Лоррейн, за то, что вам пришлось столкнуться с грубой правдой военной жизни. Мне крайне больно было прибегать к такому наказанию, но доля старшего армейского офицера не всегда приятна.

— Обычен ли подобный метод наказания, Маркус? Маркус приподнял бровь.

— Существует много действенных путей, но в этой ситуации именно этот я счел бы самым эффективным. Когда на тебя возложена ответственность за выбор меры пресечения для своих собратьев-офицеров, нельзя забывать немаловажную и даже обязательную заботу о поддержке espirit de corps , чувства единения и, да-да, любви к полку и братьям-офицерам. И это в высшей степени положительно влияет на моральный дух в войсках.

Лоррейн, хоть и не вполне убежденная его словами, так или иначе была тронута красноречием Маркуса и признала:

— Увы, сударь, как женщина, я далека от знания военных правил…

— Так это и должно быть, — согласился Маркус. — Теперь поведайте мне, что происходит с нашим другом графом Денби?

— Ах, Маркус, наш милорд, к несчастью, опускается все ниже! Мое сердце разрывается! Неуемное п ристрастие к вину и к опиуму, нелепый союз с этой глупой овцой… ах, как мне больно! Он возвращается в Уилтшир через пару дней и снова будет проводить все дни свои с этой скотиной!

— Мы оба должны поехать вместе с ним. И мы должны придумать нечто, что вернет ему обратно его разум. И если душевная травма так ослабила его рассудок, то, вполне возможно, что лишь новая травма избавит его от этой напасти. Нам надо хорошенько поразмыслить.

— Послушайте, Маркус, — начала Лоррейн, как показалось, слишком скоро для такой догадки, — мне кажется, я кое-что придумала…