Когда мы покинули Кубу - Шанель Клитон Страница 16
Когда мы покинули Кубу - Шанель Клитон читать онлайн бесплатно
– Нельзя настраивать Америку против себя, – предостерегаю я.
– Америку ты предоставь мне. А твоя задача – привлечь и удержать интерес Фиделя.
* * *
Машина останавливается перед нашим домом. Мне хочется прямиком отправиться в постель. Я сержусь на Эдуардо и на саму себя за то, что согласилась с ним поехать. На Кубе он часто поступал опрометчиво и здесь, как видно, не поумнел.
А я уже потеряла вкус к неоправданному риску.
– Беатрис!
Запнувшись при звуке собственного имени, я встречаюсь взглядом с отцом. Он в костюме и с ключами от машины стоит у дверей. Неужели собрался в контору? Сейчас, наверное, часов пять утра – не больше. Все остальные наверняка еще спят.
– Где ты была?
Твердость отцовского голоса для меня непривычна. Он всегда был человеком строгим и не раз говорил таким тоном с моим братом, но с дочерьми всегда обходился мягче. Особенно со мной.
– Я… – Никакого оправдания не приходит в голову.
– Встречалась с молодым человеком?
Это самое простое и безобидное объяснение, какое я могла бы придумать.
Хоть я и не была готова оправдываться, встрече с отцом в такой поздний, точнее, ранний час удивляться не следовало. Я слышала, что в последнее время он трудится так напряженно, как не трудился никогда: встает раньше солнца и работает до ночи. Но одно дело слышать, а другое – видеть своими глазами.
Ему за шестьдесят. На Кубе он поговаривал о том, чтобы передать дела Алехандро и уйти на покой. А потом почти все, на что он потратил несколько десятилетий своей жизни, уничтожил Фидель. Пришлось начинать сначала.
– Я была с Эдуардо. Он устроил вечеринку, – вру я. – Ты же его знаешь.
– Вот именно. Потому и беспокоюсь. – Несколько секунд помолчав, отец прибавляет: – Беатрис, мы не в Гаване. Здесь я не могу тебя защитить. Впрочем, я и там не сумел…
Физически мой брат уже не с нами, зато им поглощены наши мысли. Может быть, отец потому сейчас столько работает, стремясь приобрести как можно больше денег и власти, что на Кубе его усилий оказалось недостаточно, чтобы спасти единственного сына?
– Знаю, – говорю я и, сделав шаг вперед, обнимаю отца. Можно подумать, что из нас двоих ребенок он и я его утешаю. – Не беспокойся, я веду себя осторожно.
Нам обоим известно, что это неправда. Едва ли я хоть когда-нибудь проявляла осторожность.
– Это опасно, Беатрис.
– Я знаю.
– После Алехандро… Мать не должна видеть, что ты где-то ходишь среди ночи. Нашей семье хватило несчастий. Больше не надо.
– Ладно, я не буду попадаться маме на глаза.
Отец вздыхает.
– Эдуардо всегда мне нравился. Он из хорошей семьи. Но ты скоро убедишься, что люди вечно торопятся воспользоваться тем, что ты можешь для них сделать, что можешь им дать. Особенно нетерпеливыми они становятся, когда доходят до отчаяния.
– Думаешь, Эдуардо в отчаянии?
Отец грустно улыбается.
– Как и мы все. Разве не так?
Время идет, февраль сменяется мартом, светская жизнь бьет ключом. Мы участвуем в ней, но на дружеские вечеринки – для своих, для тех, кто в Палм-Бич известен уже несколько десятилетий, – нас не приглашают. Мы не входим в ближний круг таких привилегированных семейств, как Престоны. Я даже не знаю, по-прежнему ли Ник здесь или уехал на север готовиться к выборам. В любом случае наши пути больше не пересекаются.
После Пасхи водоворот вечеринок и благотворительных балов переместится в более прохладный климат. Флориду накроет волна летнего зноя, и людской поток, стремящийся сюда, оскудеет. Великолепные особняки будут стоять с закрытыми ставнями, оставленные на попечение сторожей. Дорогую мебель накроют белыми простынями, чтобы не пылилась до зимы – начала следующего сезона. Правда, некоторые семьи, живущие в Палм-Бич круглый год, никуда не уедут, и все же движение по Уорт-Эвенью станет менее оживленным. Общество утратит интерес к сцене, на которую в течение нескольких месяцев было направлено столько биноклей. Газеты будут писать о тех же девушках и тех же семьях, но в новых декорациях, где будут разворачиваться новые скандалы.
Мамино недовольство тем, что мы вынуждены оставаться в Палм-Бич дольше, чем можно, витает в атмосфере нашего дома. Наполняя гостиную своими жалобами, мама перенаправляет свой гнев с Фиделя на отца, который настаивает на том, что мы не можем позволить себе еще один дом, не можем поехать на север, чтобы состязаться с другими почтенными семействами на светской арене. Дела держат его здесь, и, пока он пытается заново сколотить для нас состояние, Куба превращается в бледнеющее воспоминание.
Религия моей матери – это статус нашей семьи. Правда, в наращивании социального капитала она добивается куда меньшего успеха, чем отец в восстановлении своей империи. В его мире главенствуют земля, сахар и деньги, хранимые в швейцарских и других заграничных банках (благодаря дерзости Фиделя он окончательно потерял доверие к правительству). Когда материнская неудовлетворенность нашим общественным положением и отцовская страсть к накоплению капитала достигают предельного уровня, наш дом охватывает такое нервное напряжение, что я едва не задыхаюсь.
С весенними дождями все проходит так же быстро, как разгорелось. К началу мая общество, в которое мама столь отчаянно стремилась войти, уезжает. Три из четырех ее дочерей по-прежнему не замужем. От города, каким он был в золотые месяцы, осталась только тень.
Теперь, когда Мария возвращается из школы, мы, сестры, часами сидим в гостиной: листаем журналы и читаем, пока мама потягивает коктейли и решает наши судьбы. Целых девять дней шел дождь, и все это время мы не высовывались из дома. Ожидание истощает наше терпение: тон наших разговоров становится резче, взгляды утрачивают сестринскую нежность, отношения между родителями покрываются слоем инея. Однажды после обеда мама объявляет со своего дивана:
– У меня в Испании есть кузина. Пожалуй, вы могли бы ее навестить. Муж у нее – дипломат. Значит, он обеспечит вам приглашения на приемы в посольство. А еще, конечно же, есть Мирта, ваша тетя по отцу. Она замужем за богатым человеком и предлагала помощь, – при этих словах мама хмурится, увидев в собственном плане серьезный изъян.
Мирта, папина младшая сестра, несколько раз приезжала к нам на Кубу, и я всегда чувствовала, что ее супруг-американец не нравится моей матери, в чьих глазах деньги не возмещали отсутствия хорошей родословной. Нет, охотиться на женихов под руководством тети Мирты нам не придется.
– Я никуда не хочу ехать, – говорит Мария.
– Не беспокойся. Тебя никто никуда и не отправит. В твоем распоряжении еще уйма времени до той поры, когда тебя начнут называть старой девой, – дразню ее я. – Наслаждайся.
– Напрасно ты смеешься, – резко произносит мать. – В твоем нынешнем возрасте я была уже замужем и имела ребенка.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments