Пока смертные спят - Курт Воннегут Страница 16

Эми остановила диктофон.

– Я говорила с джентльменом в записи, – ответила она. – Надо же с кем-то разговаривать, чтобы не рехнуться.

– Здесь много приятных людей, с которыми можно поговорить. Ты все принимаешь в штыки, хотя даже не разобралась, зачем это и для чего.

– Так объясните, зачем это и для чего, – сказала моя будущая жена, обводя рукой ряды столов с пишущими машинками.

– В «Вестнике «Монтесумы» очень хороший рисунок, он все объясняет, – сказала мисс Хостеттер.

Еженедельную газету «Вестник «Монтесумы» компания выпускала для сотрудников.

– Это где призрак Флоренс Найтингейл парит над плечом у стенографистки? – спросила Эми.

– Тот рисунок тоже хорош, но я имела в виду другой, где мужчина стоит перед новым обогревателем, а вокруг тысячи женщин, такие немного призрачные. И подпись: «Он не шлет им розы. А мог бы прислать – тем десяти тысячам женщин, что стоят за каждым надежным и долговечным агрегатом завода «Монтесума».

– Призраки, призраки, призраки, – сказала моя будущая жена. – Все здесь призраки. Врываются по утрам из холода и дыма, весь день суетятся и переживают из-за бойлеров, молибдена и силиконовых сальников, а в пять растворяются без следа. Здесь никто не женится, не влюбляется, не шутит. У нас в школе…

– Школа – это не жизнь, – возразила мисс Хостеттер.

– А сидеть в этом курятнике, значит, жизнь, – сказала моя будущая жена.

Женщины глянули друг на друга с неприязнью, которую оттачивали последние полгода. В глазах их сверкали клинки, хотя обе продолжали вежливо улыбаться.

– Жизнь такая, какой ты ее делаешь, – сказала мисс Хостеттер, – а неблагодарность – один из худших пороков. Посмотри вокруг! На стенах картины, на полу ковер, прекрасная музыка, больничные, пенсия, рождественский банкет, живые цветы на каждом рабочем месте, перерыв на кофе, собственный кафетерий, отдельная комната отдыха с телевизором и столом для пинг-понга.

– Все, кроме жизни, – ответила моя будущая жена. – Первый живой человек, о котором я тут слышу, – бедный Ларри Барроу.

– Бедный Ларри Барроу! – возмущенно повторила мисс Хостеттер. – Эми, он убил полицейского!

Эми открыла верхний ящик стола и принялась разглядывать фотографию Ларри Барроу на обложке «Вестника «Монтесумы». Барроу, красивый молодой преступник, застрелил полицейского при попытке ограбить питсбургский банк два дня назад. Видели, как он перелезал через забор, чтобы укрыться где-то на территории завода «Монтесума». Мест, где спрятаться, там было предостаточно.

– Он мог бы сниматься в кино, – сказала Эми.

– В роли убийцы, – заметила мисс Хостеттер.

– Вовсе необязательно, – возразила Эми. – Он похож на многих симпатичных ребят из моей школы.

– Не глупи. – Мисс Хостеттер отряхнула большие руки. – И вообще, что мы бездельничаем? До перерыва на кофе еще десять минут. Давай постараемся успеть за них побольше.

Эми включила диктофон.

«Уважаемый мистер Брюстер, – сказал голос, – ваша заявка на оценку возможности дополнительного оснащения имеющегося у вас обогревательного устройства компрессорами серии DM-114 отправлена телетайпом специалисту в вашем районе и…»

Пальцы Эми плясали по клавишам, а голова была свободна думать о чем угодно. Верхний ящик стола был по-прежнему открыт, газета по-прежнему лежала на виду, поэтому моя будущая жена стала думать о Ларри Барроу, как тот прячется где-то на заводе – раненый, продрогший, голодный, ненавидимый и преследуемый всеми.

«Учитывая, что теплопроводность кирпичных стен обогреваемого здания, – сказал голос у Эми в ухе, – пять БТЕ – это сокращение от «британская тепловая единица», оператор, все буквы прописные – в час на квадратный фут на градус Фаренгейта – Фаренгейта с большой буквы, оператор…»

И моя будущая жена увидела себя в облаке розового тюля, как на выпускном балу, под руку с еще немного хромающим, но свободным Ларри Барроу. Действие происходило на Юге.

«А также, учитывая коэффициент – к-о-э-ф-ф-и-ц-и-е-н-т, оператор – тепловой диффузии – два «эф», оператор – можно с большой долей уверенности…»

Моя будущая жена была по уши влюблена в Ларри Барроу. Любовь наполняла ее жизнь, и все остальное не имело значения.

– Динь-динь. – Мисс Хостеттер глянула на стенные часы и сняла наушники. Перерывов на кофе было два, в первой и второй половине дня, и мисс Хостеттер каждый раз изображала жизнерадостный колокольчик, который включается по часам. – Динь-динь, все.

Эми подняла глаза на угрюмое лицо мисс Хостеттер, и ее розовые мечты разлетелись вдребезги.

– О чем думаем, Эми? – спросила мисс Хостеттер.

– О Ларри Барроу, – ответила Эми. – Что бы вы сделали, если б его увидели?

– Я бы притворилась, будто его не узнала, – отчеканила мисс Хостеттер, – и продолжала бы идти, пока не увижу других людей.

– А если бы он вдруг схватил вас и взял в заложники? – спросила Эми.

Щеки мисс Хостеттер зарделись.

– Не надо накручивать себя и других, – сказала она. – Вот так и распространяется паника. Девушки из Отдела кабелей и проводов настолько друг дружку запугали, что их пришлось отпустить домой. Здесь такого не произойдет. Мы в девичьем бюро сделаны из другого теста.

– И все равно… – начала Эми.

– Он совсем в другой части завода, – отрезала мисс Хостеттер. – А может, его уже и в живых нет. Говорят, вчера ночью он проник в один из кабинетов, и утром там на полу нашли кровь. Так что он в любом случае совсем слабый и не может никого схватить.

– Никто не знает наверняка, – ответила Эми.

– Вот что я скажу: тебе сейчас нужна чашечка горячего кофе и партия в пинг-понг. Идем! Спорим, я тебя обыграю.

«Уважаемый сэр! – сказал голос в хорошенькое ушко моей будущей жены. – Приглашаем вас на презентацию всего спектра отопительных приборов нашей компании в Бронзовом зале отеля «Грешем» в среду, 16:30…»

Письмо было не одному адресату, а тридцати. Каждому надо было напечатать отдельное приглашение.

Отстучав десятый раз одно и то же письмо, Эми почувствовала, что задыхается. Она отложила задание и, просто для разнообразия, взяла из лотка следующую диктофонную запись.

Пальцы Эми лежали на клавишах, ожидая указаний с диктофона, но оттуда доносился лишь тихий шелест, похожий на гул моря в раковине.

Через много секунд мягкий, звучный, ласково-вкрадчивый голос заговорил у Эми в ухе – заговорил с записи.

«Я прочел о вас на стенде, – сказал он. – Там написано, девушки в полном распоряжении каждого, у кого есть доступ к диктофону. – Раздался тихий смешок. – Так вот, я получил доступ к диктофону».

Долгое шуршащее молчание.

«Мне холодно, плохо, и я очень давно не ел, – сказал голос и закашлялся. – Меня бьет лихорадка. Я умираю, мисс. Наверное, когда я сдохну, все будут только рады».