Хиты эпохи Сёва - Рю Мураками Страница 16

Пуля, выпущенная Яно, не просто вонзилась в лицо. Продолжая вращаться, словно бур, она вмяла всю переднюю часть черепа внутрь, превратив ее в рваные ошметки. Разумеется, Ивата Мидори чувствовала действие пули лишь краткий миг, пока та не достигла мозга, после чего все физические ощущения немедленно прекратились. Но, странное дело, даже после этого сознание продолжало работать. Ивата Мидори хотела крикнуть: «Я не хочу умирать!» Ведь и в самом деле несправедливо, что жизнь должна оборваться в тот самый момент, когда она почти нашла мужчину, сумевшего подобрать ключик к ее либидо. Ивату Мидори даже не заботило, кому пришла в голову мысль убить ее; ее скорее возмутил тот факт, что ей суждено умереть именно сейчас, когда еще осталось столько неразрешенных вопросов. Но через долю секунды сознание померкло, и все растворилось в молочно-белом тумане.

Яно втянул носом пороховой дым, взглянул на кровавые брызги, разлетевшиеся по мостовой куски кости и мозгового вещества, прошептал: «На старт, внимание, марш!» – и бросился бежать со всех ног.

* * *

Когда Яно с пистолетом в руке вбежал в квартиру Нобуэ, на языке у него крутилась любимая песня «Холм над бухтой», которой в детские года научила его старшая сестра. Друзья, обнаружив, что Яно до сих пор сжимает рукоятку «ТТ», тут же озабоченно поинтересовались, не засек ли его кто-нибудь.

– Ла-ла-ла, не бойтесь! Ла-ла-ла-ла-ла! – отвечал Яно, не переставая напевать любимый мотив и широко улыбаясь. – Ла-ла-ла, я хотел спрятать его в сумку, ла-ла-ла, но не смог разжать пальцы, ла-ла-ла, и тогда я снял рубашку и обмотал руку, ла-ла-ла, так что все круто, ла-ла-ла-ла-ла!

Он так вцепился в пистолет, что рука от запястья до кончиков пальцев побелела как мел. Губы Яно кривились в улыбке, но волосы стояли дыбом, а на виске билась жилка. Веки и ноздри у него дергались, будто от тика, и если хорошенько прислушаться, можно было различить, как посреди его рулад стучат зубы. Нобуэ схватил Яно за руку, а Сугияма постарался отогнуть указательный палец, чтобы освободить спусковой крючок.

– Смотри, что делаешь! – прикрикнул на него Нобуэ, вздернув бровь. – Если эта хреновина стрельнет, моему ковру будут кранты! И что тогда? Я только что купил его в «Токю хэндс» на тот случай, если заведу бабу. Девкам больше нравятся ковры, чем татами.

Пытаясь оторвать руку Яно от пистолета, Сугияма аж раскраснелся, но того, видно, заклинило надолго.

– Фух, я сдаюсь, – наконец не выдержал Сугияма. – Вы только посмотрите, вцепился мертвой хваткой, будто дохлый карась или еще кто. И рука белая и холодная как лед.

Исихара наклонился к Яно, чтобы разглядеть получше.

– Да уж, безнадега, – заявил он со смехом, больше похожим на бренчанье расстроенного пианино под пальцами гениального, но съехавшего с катушек музыканта, чем на звуки, издаваемые голосовыми связками.

Нобуэ и остальные с удивлением уставились на него, будто только что осознав, насколько странный у них приятель. Помимо дурацкого смеха, от которого закладывало уши, Исихара стал ритмично напевать фальцетом: «Хей-хей-хей-хей!», подпрыгивая в такт мелодии.

– Вы гляньте, – сказал он наконец. – Кажется, палец-то придется отпилить, как вы думаете? А? А? А? А? Отпилить! Отпилить! Отпилить! – Исихара продолжал подскакивать, точно маленький ребенок, который просит маму приготовить для пикника рисовые колобки вместо сэндвичей. – Хотя дело это не простое, – добавил он. – Видели фильмы про якудза? А? Тут не годится ни мясной нож, ни даже армейский швейцарский. Ага! Нужна пила.

Узнав у Нобуэ, где тот хранит свои инструменты, Исихара принес складную ножовку для обрезания садовых деревьев. Осмотрев ее ощетинившиеся зубья, Исихара было снова захохотал, но сразу же оборвал смех на самой высокой ноте и часто-часто заморгал. Надо заметить, что глаза у Исихары были совершенно особые, не такие, как у нормальных представителей человеческого племени – или любых земноводных, рептилий и птиц, и даже ископаемых чудовищ и инопланетян из фантастических фильмов. Когда он моргал, веки издавали ясно слышимый звук наподобие щелчка – во всяком случае, звукоподражание «щелк» описывает его лучше всего. Не мягкий щелчок осторожно закрываемой двери, а скорее хруст трескающегося стекла. «Хей-хей-хей-хей!» – снова запел Исихара, продолжая прыгать по комнате, хлопать глазами и хохотать, точно расстроенное пианино под пальцами гениального, но съехавшего с катушек музыканта.

– Я добыл пилу, я добыл пилу, я добыл пилу! – блажил Исихара. – И пусть Яно-рин не якудза, палец ему отхвачу! Йа! Йа! Хей-хей-хей! Ведь я прав, правильно? А напишите-ка на кандзи ^[19] слово «правильно» – раз, два, три, четыре, пять штрихов – и как это читается? Тадасии, вот как! Ведь я по фамилии Тадасии, Исихара Тадасии, правильно? Точно! Йа-йа-йа-йа! Я ведь прав? Держите-ка его покрепче, а я уж рубану, как Кикори-но-Ёсаку ^[20]: ки-и-и, к-о-о, ри-и-и, но-о-о! И Яно без пальца!

И хотя Исихара распевал всю эту чепуху скорее для себя, вскоре его энергия передалась остальным друзьям. Первым к нему присоединился Нобуэ, который тоже стал прыгать и смеяться.