Мелькнул чулок - Элизабет Гейдж Страница 16

Но, произнося заученные слова, он невольно оценивающе оглядывал лицо и фигуру девушки, ее гибкое тело в облегающем платье, выбранном специально для этого случая.

Блеск в его темных глазах мог означать только одно – Сэм увидел в ней женщину. Энни почувствовала его реакцию, она не могла упустить так внезапно представившуюся возможность. Она заставила себя последовать за Сэмом через весь вестибюль к входной двери.

– Мне неприятно беспокоить вас, но я абсолютно уверена, что обладаю всеми необходимыми для этой роли качествами. Будь у меня агент, я бы не стала…

Он внезапно остановился у вертящейся двери:

– Как вас зовут?

– Энни. Энни Хэвиленд.

– Хэвиленд, – пробормотал Сэм. – Студентка Роя? Как он поживает?

– Неплохо, насколько мне известно. Я вижу его только на занятиях. Он очень…

– Совершенно верно, – иронически докончил Сэм.

Но в устремленных на нее глазах был не только юмор. Кажется, прошло бесконечно много времени, пока оба стояли неподвижно в вестибюле, а нетерпеливая толпа обтекала их.

Энни много раз видела такое выражение в мужских глазах – странное, туманное, безразличное, почти нечеловеческое, словно Сэм находился в чудовищных клешнях чего-то огромного, подавляющего волю и личность.

Энни уже научилась принимать как должное свое влияние на противоположный пол, да у девушки и не было выбора – ведь судьба наградила ее телом, которым многие мужчины так хотели завладеть! Правда, большинство из них старались при первой встрече скрывать свои чувства за неловкими шуточками или мужской бравадой, словно их поймали на месте преступления со спущенными брюками и нужно было как можно быстрее придумать, как защититься.

Но выражение глаз Сэма Спектора испугало Энни. Он казался гигантским хищником, который мог расправиться с ней в один миг.

Когда Энни смело вскинула голову, жесткий блеск в его темных глазах сменился нерешительностью. Надежда вновь загорелась в девушке.

– Ну что ж, – протянул он, – передайте Рою привет, когда увидитесь с ним. Скажите, чтобы он нашел вам агента.

И, не тратя слов, он повернулся на каблуках и исчез. Сердце Энни упало.

Она долго стояла, наблюдая за потоком торопливо бегущих по своим делам пешеходов.

Ей удалось привлечь внимание Сэма Спектора, но это ни к чему не привело. Неудача может повлиять на всю ее дальнейшую судьбу.

Весь остаток дня Энни мучительно перебирала в памяти подробности встречи с Сэмом.

Она знала, что может сыграть Джил. Но Сэм Спектор оказался одновременно и препятствием, и возможностью, позволявшей получить роль. Обладай она другим характером, наверняка сумела бы использовать свои глаза, голос, тело, чтобы заставить Сэма Спектора сделать для нее все на свете.

Но она не была такой женщиной. Сексуальность, которой Энни столь профессионально пользовалась в своей работе, не проявлялась в мужской компании. Энни не хотела пользоваться своей сексуальностью для устройства собственных дел.

Многие годы характер и воля служили Энни защитой и опорой, и она принимала это как должное. Но теперь надежные стены превратились в тюрьму, отгородившую ее от Сэма и будущего, ожидавшего впереди.

Энни недоуменно покачала головой. Чего она могла добиться в те короткие минуты, когда Сэм слушал ее? Вести себя словно дешевая старлетка? Рисковать, чтобы навлечь на себя такое же несчастье, как тогда, в доме Хармона Керта? Нет-нет, она не могла пойти на это!

Тем не менее все попытки Энни ни к чему не привели. Все возможности были исчерпаны. Все ли?

Энни возвратилась в мансарду после девяти, мечтая лишь о горячей ванне и постели. Скинув туфли, она включила автоответчик и стала слушать записанные на пленку сообщения. Первое было от Сэма Спектора:

«Мисс Хэвиленд, мне сообщили номер вашего телефона в «Сирене». Если можете прийти на прослушивание в «Белл» завтра в четыре, я хотел бы, чтобы вы попробовались на роль Джил. Вас будут ожидать у выхода на Сорок третью улицу. Дайте мне знать, если возникнут проблемы. Наверное, у вас есть свой номер. До завтра».

В голосе слышалась усталость, но звучал он уверенно. Запись кончилась.

Энни не могла себе представить, что заставило Сэма переменить решение. Такая неожиданная удача привела ее в замешательство.

Все утро она перечитывала «Белую даму» и пыталась успокоить расходившиеся нервы, перевоплотиться в легкомысленную, жизнерадостную Джил.

К трем часам девушка была твердо убеждена в том, что напрасно ввязалась в эту безумную авантюру… и что сегодняшнее прослушивание пройдет великолепно.

Ровно в четыре она приехала на Сорок третью улицу. Молодой человек с желтым блокнотом проводил ее в зал. Он не представил Энни людям, сидевшим в полутемном зале, а провел ее прямо на сцену.

– Я Дэвид, – сказал он не улыбаясь. – Буду подавать вам реплики.

Он повернулся к невидимым зрителям, сидевшим за рампой.

– Энни Хэвиленд, джентльмены.

Голос, который был Энни незнаком, произнес:

– Начинайте читать!

Это была сцена, в которой Джил, веселая, полная доброго юмора, знакомится с новым соседом и мгновенно начинает проявлять к нему чисто женский интерес.

Молодой человек прочитал первую реплику героя.

На какую-то долю секунды Энни заколебалась. Она знала – роль Джил довольно несложна. Однако даже простейшая из ролей требовала сосредоточенности и самопожертвования, которые могут быть рождены только в душе актера.

И в сотый раз она почувствовала знакомую тошноту и приступ мгновенного головокружения, всегда сопутствующие ей в самом начале. Потом она вынырнула из пучины, обновленная, забывшая о смущении, и прочитала ответную реплику Джил.

Тело девушки словно жило собственной жизнью. Энни обошла вокруг молодого человека, дерзко разглядывая его, осмотрела сцену, словно комнату незнакомого дома. Слова, произносимые ею, словно обволакивали партнера, но одновременно в них чувствовалась доброжелательная насмешка. Казалось, они рвутся из глубины души, продиктованы женственной сексуальной натурой Джил – непосредственные, веселые, легкомысленные, но от этого не менее возбуждающие.

Молодой человек спокойно читал роль, не обращая внимания на чувственное маленькое создание, которое, казалось, все теснее прижималось к партнеру, осыпая его ласками, хотя на самом деле Энни даже не притронулась к Дэвиду.

Какое-то шестое чувство сказало ей, что молчание в зале вызвано неподдельным интересом. Немногие зрители были бесстрастными профессионалами, собиравшимися здесь не для развлечений, а чтобы принять трудное деловое решение.

Но Энни завладела их вниманием и не намеревалась легко сдаваться.