Музыка дождя - Мейв Бинчи Страница 15

— В школе нам никогда об этом не говорили, — загадочно начинала она. — Но это то, что надо знать, чтобы отличать мужской пол от женского в саду.

— Будем надеяться, что после твоей усердной работы растения действительно будут размножаться, — сказала сестра Бриджит. — Ты делаешь потрясающую работу, Хелен, не знаю даже, откуда ты берешь всю эту энергию.

Хелен покраснела от удовольствия. Она потом вспоминала эти слова, когда пришло время первых трудностей с растениями. Одна милая женщина, которая говорила, что восхищается деятельностью сестер, хотя сама даже не была католичкой, принесла в подарок несколько саженцев. Раскрасневшаяся от усердной работы в саду, Хелен в тот вечер рассказала остальным, как сильно им всем повезло. Ведь эти растения стоили целое состояние. Никто из сестер даже не подозревал, какие цены в садоводческих магазинах.

Только она закончила свой рассказ, как стало известно, что саженцы на самом деле были выкопаны из городского парка и сада при отеле. Разгорелся спор, у каждой стороны были свои аргументы. Хелен вначале сказала, что не выдаст имя своей благодетельницы, но в разгар спора она проговорилась полицейским, что мисс Харрис не была способна нарочно выкопать растения, что она была совсем иным человеком. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, кто вор. У мисс Харрис и раньше были проблемы с законом. Известная в полиции под именем Красная Шапочка, мисс Харрис позднее уже «преподносила в подарок» другой общине вещи, украденные из прачечной.

Только Хелен могла вляпаться в такую историю, вздыхали монахини. Только Хелен могла впутать всех остальных, подумала Бриджит, но ничего не сказала.

Хелен поняла, что посвящать весь свой день работе в саду она не может. Даже после того, как ей удалось убедить остальных, что впредь она будет обходиться без посторонних пожирателей монашеских ужинов и воров, работа в саду оставалась только формальной. Она была полна решимости проявить себя по полной и пообещала, что начнет половину своего времени посвящать работе служанкой, а половину — каким-нибудь другим занятиям.

Это работало. Или, по крайней мере, так казалось. Все уже привыкли к тому, что Хелен не вытерла стол или не сняла с веревки белье, когда начался дождь. Они знали, что Хелен никогда не следила за тем, закончилось ли у них мыло или крупа. Но она очень хотела помочь.

Она отвечала на телефонные звонки и чуть менее успешно помогала, когда кто-то заходил, чтобы позвонить. Именно поэтому она застала Ренату Квигли, когда та зашла к дежурной сестре. Высокая брюнетка лет тридцати с небольшим, она была пятнадцать лет замужем за Фрэнком Квигли.

Что ей было нужно и как она узнала, что Хелен находится в Сент-Мартинсе? Хелен слышала, как стучит сердце, как каждое его биение отзывается у нее в голове. И в то же время ее словно окатили ледяной водой.

Она не общалась с Ренатой со дня свадьбы, но, конечно, видела фотографии в журналах и в проспектах, которые приносил папа. Миссис Фрэнк Квигли, в девичестве Рената Палаццо, в окружении кавалеров на скачках, вручающая приз лучшему подмастерью, возвращающаяся с благотворительного аукциона.

Она выглядела гораздо лучше, чем представляла себе Хелен. У нее была кожа — как сказала бы мама — цвета слоновой кости, на которой особенно эффектно выделялись ее темные глаза, а блестящие волосы аккуратно уложены в дорогом салоне. Шарф, заколотый золотой брошью, задрапирован так, словно он был частью ее зеленого платья. В руках она держала маленькую зеленую сумку с золотыми квадратами.

— Могу ли я поговорить с дежурной сестрой?

Хелен посмотрела на нее, открыв рот. Рената Квигли не узнала ее. Вдруг она вспомнила какое-то старое кино, в котором красивая актриса сказала в камеру: «Никто не смотрит на лицо монахини». Эта фраза ужасно злила сестру Бриджит. Но только сейчас Хелен поняла, как она точно передает реальность. На пороге стояла Рената Квигли, смотрела ей прямо в глаза и не узнавала ее, Хелен, дочь Дейдры и Десмонда Дойл, друзей ее мужа. Хелен, которая была причиной стольких проблем. Но, может, Рената и не знает? С ужасом Хелен подумала, что ей ничего тогда не рассказали.

Думая обо всем этом, Хелен так и продолжала стоять на пороге — девушка в сером свитере и длинной юбке, с крестом на шее, волосами, туго затянутыми в хвост, с лицом, перепачканным после работы в саду. Так, может, она даже не похожа на монахиню. Было ясно, что у Ренаты не возникает никаких воспоминаний, когда она смотрит на нее.

— Мне жаль, но позвать некого, — сказала Хелен, немного придя в себя.

— Вы же из общины? — неуверенно спросила Рената.

— Да. Я из Сент-Мартинса, я одна из сестер. — Это с трудом походило на правду, но Хелен не собиралась отпускать Ренату Квигли, пока не выяснит, зачем она пришла.

— Все слишком сложно, — сказала Рената.

Хелен едва сдержала улыбку.

— Проходите, садитесь и расскажите мне, зачем вы пришли, — пригласила ее Хелен.

И она отошла, чтобы пропустить жену Фрэнка Квигли в Сент-Мартинс, в свой дом.

Это лицо. Это вытянутое лицо с высокими скулами, с темными глазами, которое Хелен Дойл знала так хорошо. Она вспомнила, как ее мама говорила, что вскоре она станет толстой, что все эти толстые итальянки с двойными подбородками когда-то были стройными девушками с вытянутыми лицами. Вначале они все сидят на диетах — вот и все. Когда Хелен была ребенком, ее раздражали эти разговоры. К чему все это? Зачем мама так старалась раскритиковать, зачем так выискивала недостатки?

Но потом, когда Хелен смотрела на фотографии, она желала, чтобы ее лицо было похоже на лицо Ренаты, чтобы у нее тоже были ямочки на щеках, золотистая кожа, а не круглое лицо и веснушки. Она бы все отдала за такие же темные волосы и сережки, чтобы выглядеть не как беженка, а как принцесса. Как Рената Палаццо Квигли.

— Я пришла… Я пришла потому, что слышала, что сестра Бриджит здесь… Я подумала, что… — Она остановилась.

— Наверное, можно сказать, что я замещаю сестру Бриджит, — сказала Хелен. Это было вполне правдоподобно. Ведь она вела хозяйство, когда никого не было. — Я с радостью сделаю все, что смогу.

Хелен гнала прочь другие мысли. Она закрыла платком фотографию Ренаты Квигли в серебряной рамке, что стояла у нее на столе. Она спрятала фотографию Фрэнка Квигли со слезами на глазах. Она думала только о том, что происходит сейчас. В Сент-Мартинс пришла за помощью женщина. Сестры Бриджит не было, поэтому Хелен оставалась за главную.

— Просто вы так молоды, — неуверенно сказала Рената.

Хелен ставила чайник. Она остановилась и посмотрела на Ренату:

— Да нет же, я гораздо опытнее, чем вам может показаться.

Она посмотрела на нее свысока. Неужели она и впрямь сказала эти слова жене Фрэнка Квигли?

Хелен вспоминала то время, когда папа потерял работу, и все всплывало у нее перед глазами. Это была черная полоса в их жизни. Война разгоралась каждую ночь, и мама не переставала повторять, что они не должны ничего рассказывать.