Записки на айфонах - Александр Снегирев Страница 15

Ведущая нарядилась, но тут обнаружилась пропажа «уха». Маленького наушника телесного цвета. Без «уха» ведущая не услышит подсказки режиссера. Без «уха» съемка невозможна. Ведущая заметалась. Координаторша и костюмерша принялись ахать и охать, передвигать стаканчики с недопитым чаем, пакетики с печеньем. Приподняли ноги гримерши, которая снова засопела на диванчике.

– Какими тампонами я пользуюсь?! – со смаком прочла очередной вопрос старушка-уборщица. И тут же на него ответила: – Не пользуюсь я вашими тампонами уже лет тридцать!

Координаторша с костюмершей шепотом судачили о ведущей: «Она сегодня не в духе, уйти хотела». – «Сдурела, что ли?! Куда уйти!» Ведущая вбежала с криками: «Нашла, нашла!» Координаторша и костюмерша благостно закивали ей, назвали по разу «моя хорошая», «вот и умница». И я был приглашен в павильон.

* * *

В павильоне, небольшом ангаре с высоким потолком, один угол был ярко освещен и украшен разноцветным пластиком. Из других, темных, углов на этот светлый таращились три камеры. Ведущая уселась за оранжевый стол, изгибающийся волной, я устроился в красном крутящемся кресле напротив. Пока ведущая изучала бумажки со сценарием предстоящей программы, я озирался по сторонам, крутясь в кресле. Углы декоративных пластиковых панелей махрились пылью. Легкий сквозняк заставлял эти серые клочья дрожать на манер водорослей в речке. Потолок, прямо над головой ведущей, покрывали желтые пятна, свидетельствующие о протекающей крыше.

– А что, если на вас во время съемок вода будет капать? – спросил я.

Ведущая посмотрела на потолок и оживилась. Впервые с момента нашего знакомства в ее глазах мелькнул интерес.

– Вы знаете, у нас тут однажды муха летала. Вот такая! – Ведущая показала руками форму, напоминающую средний арбуз. – То на гостя сядет, то на меня, то на стол. Представляете?! Мы ее никак поймать не могли!

Я в ответ рассказал про знакомого, который тоже работает на телевидении, так у них там по павильону крыса бегала, съемки сорвала. Услышав про крысу, ведущая посмотрела на меня не просто с интересом, а с уважением. Но тут громкоговоритель сказал «работаем», и нам пришлось вспомнить о поводе нашей встречи.

Ведущая зачитала приветствие и перешла к вопросам. Они оказались довольно формальными, но одна деталь придавала всему происходящему привкус авантюры. Речь шла о любовных романах. Пиар-служба издательства недолго думая отправила меня на съемки программы о любовных романах. Я когда про это узнал, поначалу засомневался, но меня убедили. Главное – реклама, остальное не важно. Вот я и пришел. Теперь, сидя перед телеведущей, которой бы лучше подошло быть учительницей, я строил из себя специалиста по любовным романам.

– Как вы, такой молодой мужчина, успели стать автором трех любовных романов? – спросила ведущая.

– Любовь – мое призвание, – отвечал я, не уточняя при этом, какие именно три любовных романа подразумевает ведущая. Книжек из-под моего, извините за выражение, пера вышло всего две, одна из которых – сборник рассказов.

– Расскажите, где вы черпаете вдохновение? – поперла на меня ведущая.

– В любви, – не задумываясь, ответил я, твердо решив ввернуть максимальное количество слова «любовь» в наш разговор.

Спросив еще что-то дежурное про любовные романы, ведущая посмотрела честными глазами в одну из камер и сообщила выпуклой линзе номер телефона, по которому телезрители могут задать вопросы. Номер в тот же миг высветился призывными красными цифрами на электронном табло на стене. На таких табло в Амстердаме бегут рекламки секс-шоу, где можно посмотреть на совокупляющиеся парочки и целые группы. Не выдержав паузы, ведущая перешла к вопросам от телезрителей. Тут я, впервые за день, удивился. Программа будет показана минимум через месяц, и нет никакого прямого эфира, никакой комнаты с коммутаторами, принимающими звонки взволнованных почитателей любовных романов, а телефон, номер которого сообщила ведущая, стоит где-нибудь в вахтерской со снятой трубкой. Да и нет никакого телефона вовсе. Это бессовестное надувательство меня искренне развеселило. Я подумал про аудиторию канала, про одиноких старушек с окраин, которые через месяцок-полтора увидят меня по телику и начнут крутить диски своих устаревших телефонов, чтобы расспросить про любовный роман.

И вот человек, притворяющийся автором любовных романов, начал отвечать на вопросы, присланные несуществующими телезрителями. «К счастью, меня не увидит никто из знакомых. Мое поколение такие передачи на таких телеканалах не смотрит…»

Сочиненные сценаристом мариванны и верконстантинны негодовали: одна требовала к ответу современных безграмотных писателей, ляпающих в своих сочинениях многочисленные ошибки, другая вопила: «Где великий русский роман девятнадцатого века?», третья язвительно интересовалась, отчего так беден язык и фантазия молодых авторов. Судя по всему, сценарист, мужчина он или женщина, был человеком немолодым, уж больно вопросы отдавали нафталином. Я добросовестно отвечал, стараясь быть серьезным, но меня так и подмывало заявить мариваннам и верконстантиннам, что писатели безграмотны, язык беден, а великий русский роман вообще неизвестно где, в том числе и потому, что телефон, заявленный на табло, не работает. Но моей книжке нужна реклама, и я сделал вид, что все так и должно быть.

* * *

Вечером, проверяя почту, я наткнулся на письмо-рассылку от организаторов помощи детям-инвалидам. Искали добровольца для посещений маленького мальчика, от которого отказались родители. Я удалил письмо, так и не разобравшись в графике посещений. Я пошел смотреть телик, притворившись сам перед собой, что не получал никакого письма.

Интересно, долго ли я еще так смогу? Однажды я сделаю выбор. Это случится, когда я начну захлебываться. Тогда я либо смирюсь, чувствуя, как галстучек на моей шее затягивается все туже, либо начну барахтаться и еще некоторое время продержусь на плаву.

Через месяц позвонила координаторша и сообщила, что эфир состоится в четверг. Канал с названием приюта у меня не ловился и своего появления на экране я не видел. В пятницу, когда я стоял, облокотившись на стойку бара, рядом нарисовались две поддатые девицы.

– Ваше здоровье, – салютнул я девицам стаканом.

– Мы знакомы? – прищурились они.

– Нет, но это легко исправить, – лихо заявил я низким голосом, считая этот тембр сексуальным.

– Вспомнила! Ты бабские романы строчишь! – озарило одну из девиц, и они зашлись хохотом, скаля ровные зубы и растягивая красивые, обведенные помадой рты.

Ты у меня доедешь

Холод. Темнота. Автобус опаздывает. Кривая очередь утыкается в край тротуара, куда должен причалить транспорт.

Пассажиры топчутся. Всем хочется поскорее домой, в свои предместья. К ярким телевизорам на тусклых кухнях. Чтобы завтра утром вернуться в город, чтобы вечером из города, чтобы утром в город, а вечером опять из города.