Духовные проповеди и рассуждения - Мейстер Экхарт Страница 15

Потому что если бы Она хоть единым словом коснулась последней, если бы сказала: «Он взглянул на мою отрешенность», то тем самым отрешенность была бы уже помрачена, выйдя из самой себя.

Ибо как ни мало такое исхождение из самого себя, оно все же омрачает отрешенность. Поэтому пророк говорит: «Я хочу молчать и слушать, что Господь и Бог мой во мне говорит». Это звучит так, как будто бы он говорил: «Если Бог хочет говорить со мной, пусть войдет внутрь, я не хочу выйти наружу». И Боэций вещает: «Люди, зачем вы ищете вовне то, что внутри вас, – блаженство?»

Отрешенность ставлю я и выше сострадания; ибо сострадание есть выхождение человека из себя самого ради страданий своих ближних; от него омрачается его сердце. Отрешенность же свободна от выхождения; она остается в себе самой и ничему не дает омрачить себя.

Одним словом, когда я рассматриваю добродетели, я не нахожу ни одной, которая настолько была бы лишена всяческих недостатков и настолько уподобляла бы нас Богу, как отрешенность.

Один учитель, по имени Авиценна, говорит: дух, который пребывает отрешенным, настолько высок, что все, что он видит, – правда и все, что он желает, дается ему, и, когда он повелевает, тогда нужно слушаться его.

Поистине знайте, что пребывающий в своей отрешенности дух привлекает к себе Бога; и если бы он мог лишиться облика и состояния, то он вырвал бы для себя Самую Сущность Божию. Но Бог никому не может дать этого, только лишь Себе Самому; поэтому Бог не может сделать для отрешенного духа ничего другого, как только даровать ему Самого Себя.

Человек, который вполне отрешен, настолько восхищен в вечность, что ничто преходящее не может уже заставить его почувствовать плотского волнения; тогда он мертв для земли, потому что ничто земное не обращается к нему. Это и разумел св. Павел, когда говорил: «Я жив и все же не жив; Христос жив во мне».

Теперь ты спросишь: «Что же такое эта отрешенность, почему в ней такая власть?»

Истинная отрешенность есть не что иное, как дух, который остается неподвижным при любых обстоятельствах, будь то радость или горе, слава или позор, – как недвижима остается широкая гора при дуновении легкого ветра.

Эта неподвижная отрешенность более всего уподобляет человека Богу. Ибо то, что Бог – Бог, заключается в Его неподвижной отрешенности и оттуда проистекают Его чистота, Его простота и Его неизменность. Поэтому если человек хочет уподобиться Богу (поскольку тварь может иметь подобие Бога), он должен стать отрешенным.

Отрешенность приводит его к чистоте, а чистота – к простоте, последняя же – к неизменяемости. Эти качества осуществляют подобие человека с Богом. Оно осуществляется благодатью. Только она поднимает человека над всем временным и очищает его от всего преходящего.

Да будет тебе известно: быть лишенным всего созданного – значит быть исполненным Бога, и быть наполненным созданным – значит быть лишенным Бога.

Знай: пребывал Бог в этой неподвижной отрешенности до мира и пребывает сейчас. И знай: когда Бог создавал небо и землю и все творения, это столь мало касалось Его отрешенности, как если бы Он никогда ничего не создавал.

Да, я утверждаю: все молитвы и все добрые дела, которые человек совершает во времени, столь мало затрагивают Божию отрешенность, как будто бы ничего подобного не совершалось, и Бог от них нисколько не благосклоннее к человеку, чем если бы тот не совершал ни молитвы, ни доброго дела. Я скажу более того: когда Сын в Божестве захотел стать человеком и стал и терпел мучение, это так же мало коснулось неподвижной отрешенности Бога, как если бы Он никогда и не был человеком.

Но тут ты мог бы сказать: «Вот я слышу, что все молитвы и добрые дела напрасны, что они не касаются Бога и что Его нельзя ими тронуть, и все же говорят: прежде всего Бог желает, чтобы Ему молились!»

Тут ты должен быть очень внимательным и верно понять меня (если ты это можешь). Первым вечным взором – (если мы здесь можем сказать «первый взор») – Бог увидел все вещи, какими они должны были совершиться, и увидел тем же взором, как и когда Он создаст творение; Он прозрел также малейшую молитву и доброе дело, которые кто-либо совершит, и увидел, какой молитве и какому благоговению Он ответит; Он видел, что ты завтра будешь взывать к Нему и усердно просить Его; и Бог не услышит лишь завтра этот призыв и эту молитву: Он слышал их в Своей Вечности прежде, нежели ты стал человеком. Если же молитва твоя не честна и не подлинна, то Бог не теперь откажет тебе: Он отказал тебе уже в Своей вечности. Так Бог Своим первым вечным взором увидел все вещи, и Он действует не по какой-либо причине, но все уже предопределено, совершено впредь, – совершенное дело.

Таким образом и пребывает Бог всегда в Своей неподвижной отрешенности, в то время как молитвы и добрые дела людей не напрасны, ибо кто хорошо поступает, тот хорошо вознагражден.

Творец содержит вещи в порядке и строе, который Он дал им вначале Сам. Ибо для Него нет ничего прошедшего и ничего будущего: Он предвечно любил всех святых, поскольку Он предвидел их тогда, когда мир еще не возник! И когда совершается во времени то, что Он предвидел в вечности, люди воображают себе, что Бог постиг новую любовь. Но на самом деле это мы изменяемся, когда Он гневается или когда творит добро: Он пребывает неизменным, как солнечный свет приносит вред больным глазам и пользу здоровым, а все же остается тем же, неизменным.

Бог не смотрит во время, и поэтому для Него не происходит ничего нового.

В том же смысле говорит и Исидор в своей книге о высшей добродетели: многие спрашивают, что делал Бог, пока Он не создал небо и землю, или откуда явилась у Него новая воля создать творения? И Исидор отвечает следующее: никогда у Бога не возникало новой воли, и если тварь и не существовала сама по себе, как сейчас, то все же оно извечно было в Боге и в Его разуме.

Бог не так создал небо и землю, как мы говорим об этом своим языком человеческого, преходящего, но все создания извечно высказаны в первом Его слове.

Моисей обратился к Господу: «Господи, если Фараон спросит меня, кто Ты, как должен я отвечать ему?» – «Так скажи: „Сущий, Он послал меня“», это значит: «Тот, Кто неизменен в Самом Себе, послал меня».

Далее кто-нибудь мог бы спросить: «Обладал ли Иисус Христос неподвижной отрешенностью, когда говорил: „Моя душа скорбит смертельно“?» А Мария, когда Она стояла у креста? И ведь много говорят о Ее жалобе. Как же это все совместимо с неподвижной отрешенностью?

Вот! Сейчас ты должен узнать, что говорят учителя: в каждом человеке есть два человека. Во-первых, внешний человек, чувственный; этому человеку служат пять чувств, но они получают силу свою от души; во-вторых, внутренний человек, это сокровенное человека. Знай, что человек, который любит Бога, употребляет не более душевных сил на внешнего человека, чем того требуют пять чувств: внутренний человек обращается ко внешнему только потому, что он руководитель и наставник, который не дает тратить свои силы по скотскому обычаю, как это делают многие люди, живущие, подобно неразумным скотам, ради плотской похоти; эти люди на самом деле более достойны названия скотов, нежели людей.