Монфорте. Любовь моя - Энтони Капелла Страница 15

В каком-то смысле телесное преображение, которое я воображала себе как результат сексуального опыта, уже свершилось – лишь благодаря тому, что я облачилась в превосходного качества белье.

* * *

И вот настал день, когда за мной заехал Лука. Я закрыла магазин и забралась – с особой осторожностью, чтобы не повредить драгоценный корсет – на заднее сиденье его скутера. Когда мы мчались вверх по холму, я всем телом приникла к спине любимого, обняв его руками за талию и прижимаясь ногами к его бедрам. Мельком я подумала: очень скоро мы поменяемся местами. Эта мысль вернула меня на землю, заставив вспомнить, куда и зачем я еду, и эйфория тут же сменилась паническим волнением.

Когда мы приехали к особняку, на землю спускались сумерки. Я знала, где спрятан ключ, но на всякий случай позвонила в дверь, чтобы убедиться в отсутствии домоправительницы. Я привезла всякой снеди: вина, хлеба, оливок и сыра. Когда я включила подводное освещение, бассейн заиграл сине-зелеными огнями, окутывая террасу мягким, почти волшебным сиянием.

На столе стояли погашенные накануне свечи. Я зажгла их, а Лука тем временем откупорил бутылку большим пальцем.

– В доме есть бокалы, – сказала я.

– Это ни к чему! – ответил он и отхлебнул прямо из бутылки.

– Лука, ну пожалуйста, принеси! – тут я вспомнила еще об одной вещи. – А ты захватил капюшончики, правда? – так местная молодежь называла презервативы.

Он сделал гримасу.

– Не люблю я их. С ними совсем не то.

Я ушам своим не поверила. Он отвечал только за один пункт в плане нашего идеального вечера – и вот, полюбуйтесь!

– Не нужны они, Нат, – он заметил, что я огорчилась. – Я в этих делах мастер.

Я вздохнула.

– Ладно, у Марчелло, наверное, должны быть где-то.

Я пошла в дом и поднялась в спальню. Мне было неловко копаться в чужих вещах – но что поделать, ситуация выходила из-под контроля, к тому же, Марчелло, как человек широких взглядов, точно бы понял меня. Как я и предполагала, в прикроватной тумбочке лежала пачка «Сурекс», итальянские. Я принесла ее вниз.

Лука уже нашел бокалы и как раз наливал в них вино. Сиденья, окружавшие столик, напоминали скорее диваны, на них уже были разложены подушки. Мои нервы по-прежнему были напряжены, но тут Лука поцеловал меня, и я ощутила, как меня постепенно охватывает желание.

– Сними его, – сказал он в нетерпении, схватив меня за платье.

Все шло совсем не так, как я мечтала, – и думала, мы насладимся едой и вином, потом поговорим, а когда восход уже окрасит небосвод, наше воркование плавно перетечет в любовные игры… Но было очевидно, что Лука больше не может ждать, да и я сама уже была почти не в силах сдерживаться. Я стянула платье через голову и отбросила в сторону. И осталась в одном корсете.

– Черт, Натали! – прошептал он.

– Тебе нравится? – спросила я.

– Очень красиво. Ну, снимай же его.

Он расстегнул несколько пуговиц, а потом занялся своими джинсами. В следующую секунду у меня в руке лежал налитой член. Я начала ласкать его, и Лука застонал.

– Снимай эту штуку, – повторил он, пытаясь стянуть корсет.

– Осторожно, она очень дорогая! – и я сама стала расстегивать крохотные пуговки.

– Быстрее!

Я остановилась на секунду, чтобы поцеловать его, он просунул ладони под нежную ткань, но я вывернулась.

– Подожди, – я снова вернулась к застежке.

Корсет был наполовину расстегнут, и Лука положил руки на мои обнаженные груди… Ткань была такой тонкой, что мне показалось, что я уже слышу легкий треск. Пуговки зернышками запрыгали по каменной террасе, некоторые скатывались в воду.

– Лука! – воскликнула я в волнении.

– Хватит со мной играть! – Он опрокинул меня спиной на подушки и развел мои ноги в стороны.

Разорванный корсет все еще болтался у меня на талии, но уже не был помехой. Лука провел рукой вниз и быстро просунул в меня большой палец. Затем я почувствовала головку его члена. Он скользнул один раз, другой и вдруг вошел глубже – я почувствовала, как внутри у меня будто что-то лопнуло. От странного ощущения я напряглась – и этого легкого спазма оказалось достаточно, чтобы он внезапно кончил. Резко выдохнув, Лука отстранился. Что-то белое мелькнуло в воздухе. Взглянув вниз, я увидела, что его член виновато смотрит вниз, словно провинившийся пес. На моих бедрах с внутренней стороны виднелись потеки беловатого клейкого вещества… Одна капля попала на корсет, и блестела полупрозрачной пуговкой, прежде чем впитаться в ткань, оставив пятнышко, напоминающее небольшой синячок. Пачка «Сурекс» валялась рядом, так и не распакованная.

– Вот черт! – воскликнул Лука с неподдельным удивлением.

Я умчалась в дом, в ванную, стала лихорадочно затирать пятно влажной тряпочкой, но добилась лишь того, что оно разрослось с неровный сероватый круг с белыми вкраплениями. Чувствуя себя несчастной, я наконец сняла корсет. Рассмотрев его в ярком электрическом свете, я осознала, что не имеет смысла волноваться из-за пятна: сама ткань была разорвана, а на застежке в одном месте не хватала перламутровых пуговиц. Вещь была безнадежно испорчена.

– О, нет! – повторяла я снова и снова, со злостью глядя на свое отражение в зеркале – словно это оно было во всем виновато. – Черт, черт. Черт!..

* * *

Думая об этом вечере, я признаю, что сразу должна была понять, что все пойдет наперекосяк. Все дело было во фразе Луки: «В них совсем не то». Тогда я не обратила на это внимания, но теперь эти слова назойливо жужжали у меня в ушах. Дело не в том, что он был куда опытнее меня. Я прекрасно знала об этом. Нет, эта фраза подразумевала, что лишь физическое удовольствие, а вовсе не наша духовная близость была для него целью этой поездки – причем лишь его собственное удовольствие. Возможно, если бы я сразу это поняла, то остановила бы Луку. И все же знаю, что потом пожалела бы об этом.

Я выглянула в окно. Лука уже плавал туда-сюда, подводные огни причудливо освещали нагое тело. Я вернулась в спальню Марчелло за полотенцем, чтобы завернуться.

Вдруг я заметила то, что ранее в спешке ускользнуло от моего внимания. Стопка наших коробок, от «Гавуззо & Морелли». Все нераскрытые.

Я взяла в руки верхнюю. Она была обвязана лентой с закрученными кончиками – точно так же, как я завязала ее в магазине. Я взглянула на другую коробку. И эта не развязана. И все остальные.

Я потянула за один кончик бантика. Тот распался, и лента упала на пол. Я сняла крышку коробки…

Внутри находился простой, но изысканно красивый оранжевый комплект, лифчик с трусиками.

“Подбери мне что-нибудь невычурное – ей нравятся простые модели”.

Я ничего не понимала. Почему он притащил домой все эти «подарки», но так и не преподнес их Анне?