Лёка. Искупление - Эдуард Верин Страница 15

– Чудачка ты, Лёка, – сказала тогда Талька. – Ну с чего ты решила, что «звезда»? Это ты там, в Штыбове, что-то из себя представляла, а я – в родном Тартарове. Но здесь Большеград, и все по-другому. Ну что у тебя за душой? В школе хорошо училась? Пятерки получала? Так здесь таких по десять тысяч на квадратный километр! Мордашка симпотная? Так выйди на улицу – здесь с такой мордашкой каждая вторая! И места на верхних этажах давно заняты, вот что главное! Перестань мечтать о журавлях в небе, Лёка, и заботься о том, чтобы синица в руках пожирнее оказалась!

В общем-то, Лёка и сама давно поняла, что пробиться будет тяжелее, чем казалось из Штыбова. Но считала, что можно еще подождать, потерпеть. Пусть даже и в «Макдоналдсе».

– Ну, как знаешь! Передумаешь – свисти! – беспечно сказала Талька и упорхнула в ночь.

Но Лёка не передумала. А Талька вскоре пропала. Просто однажды утром не вернулась в общежитие, и все.

Через неделю приехали Талькины родители, обеспокоенные тем, что дочь давно не звонила домой. Они подняли все вверх дном, но Тальку так и не нашли.

К Лёке приходил лысый усатый участковый с добрыми и усталыми глазами. Похлебывал кофе, жевал бутерброды, обо всем обстоятельно расспрашивал.

Робея и заикаясь, Лёка все же рассказала ему, чем в последнее время промышляла подруга.

– А, ну тогда понятно… – протянул милиционер равнодушно, и от этого «понятно» Лёке стало совсем худо.

– Что вам понятно?! – закричала она тогда. – Может, она с кем-то уехала? Ну, на море там, на курорт? В Египет! Или где-то в компьютер играет. У нас два месяца назад один парень неделю в общежитии не появлялся. Тоже думали с милицией искать. А он сам пришел. Знакомые компьютер купили, вот он с ними в какую-то «стратегию» и развлекался целую неделю!

– А что, твоя подруга играет в компьютерные игры?

Лёка тут же перестала орать.

– Да нет… – сказала она, глядя в пол. – Не играет вроде бы… Во всяком случае, раньше не играла.

– В другие игры заигралась она, деточка, – сказал милиционер. – Нет, в жизни все бывает: может, она и в Египте сейчас или еще где. Кто на нашей службе долгое время, тот знает – в жизни бывает такое, чего не увидишь ни в каком кино и ни в каких книжках не прочтешь. Но, скорее всего, она спит вечным сном в какой-нибудь посадке. Ну или в лесочке. Я до этого работал в райотделе, нашей территорией были села вокруг Большеграда. Ну и лесочки вокруг этих сел тоже. Так мы таких ночных бабочек, как твоя Виталия, по нескольку в год находили. Некоторых просто убитых, а некоторых и ломтями нарезанных.

– Как – ломтями? – Лёка обмерла.

– А как колбасу режут! – сказал милиционер жестко и обтер ладонью усы. – Ты что, девуля, думала, что судьба проститутки – мед?

Лёка энергично замотала головой.

– Нет, этого не может быть! Просто не может быть, и все! Талька только с солидными, богатыми!

– А ты думала, что психи только бедными бывают? – усмехнулся участковый, ставя на стол пустую кофейную чашку. – В общем, будем ждать весны, когда сойдет снег.

Но Тальку не нашли и весной. Просто не нашли никогда. Был человек – и нет человека.

С тех пор Лёка стала бояться посадок и всего, что напоминало лес. Лёке страшно не хотелось когда-нибудь самой случайно наткнуться на мертвую Тальку, нарезанную ломтями. Ерунда, конечно, фобия – сколько времени прошло! Если бы на тело подруги было так просто наткнуться, то на него непременно уже наткнулся бы кто-то другой.

Нет, может, с подругой случилось что-то хорошее, и она живет себе где-то в сказочных далях! Но в это Лёке не верилось. Пару лет назад она встретила общую знакомую из Тартарова и от нее узнала, что родители Виталию не нашли до сих пор. «Но они все еще надеются», – сказала знакомая.

Наверное, на их месте Лёка тоже надеялась бы. Но она была не на их месте.

Конечно, Талька погибла, иначе объявилась бы. Ну, ладно, подругу забыла – это мелочи. Но родителям уж точно дала бы о себе знать.

В общем, не хотелось Лёке в лес, крепко не хотелось. Но и объясняться со Стасом не хотелось тоже.

– Хорошо! – сказала она. – За уткой так за уткой. Только чур – за городом машину веду я!

– Заметано! – сказал Стас и пошел одеваться. – Прихвати хлеб, соль, луковицу, зелень какую-нибудь и пару бутылок минералки. В магазин заезжать не будем!

3

Пока ехали по городу, джипом управлял Стас, но за городом они поменялись местами.

Лёка управляла машиной в четвертый раз в жизни, но уже чувствовала себя достаточно уверенно, тем более что Стас не расслаблялся ни на секунду и в любой момент был готов выхватить у нее руль.

– Так, мягче, мягче дави на педаль, – говорил он. – И не гони – рано тебе еще! Вот этого дятла на «Хонде» обгонять не надо – он сейчас сам от тебя оторвется! Видишь – он ушел вперед? А этот КамАЗ обходи – не дышать же нам всю дорогу его выхлопами. Ну, чего сопли жуешь? На встречной нет никого! Ну вот и обогнали. А ты боялась!

Джип был с автоматической коробкой передач, и управлять им было легко.

– Стас! Нам надо ехать назад! – сказала Лёка, когда КамАЗ остался далеко позади.

– Почему? – удивился Стас.

– А чем мы, по-твоему, будем утку стрелять? Разве у тебя с собой есть ружье?

– Есть ружье, – сообщил Стас. – Классное, тульского завода. И еще карабин есть. «Сайга» называется. Семь шестьдесят два. Убойная штука!

Лёка так удивилась, что даже на миг оторвала взгляд от дороги и посмотрела на Стаса.

– Ты что, заранее знал, что мы на охоту поедем?! – воскликнула она.

– Нет, конечно! – усмехнулся Стас. – Просто стволы у меня всегда в машине.

– В городе? – изумилась Лёка. – Зачем?

Стас приоткрыл окно со своей стороны.

– Тебе не дует? – спросил он.

– Не дует, – ответила Лёка.

Стас закурил сигарету, старательно выпуская дым в окно.

– В натуре, я нормальный мужик и люблю оружие, – сказал он. – И, блин, карабин – вещь полезная. В жизни всякое бывает. Один раз мой кореш в ресторане отдыхал. За соседним столиком мужички сидели, буханули, нарываться стали. Потом они с моим корешем поссорились…

– Из-за чего поссорились? – полюбопытствовала Лёка, мельком взглянув на Стаса.

– Ты на дорогу смотри! – сказал Стас строго. – Мой кореш детишек защищал. Туда малолетние бомжата зашли, жрать просили, а мужичкам это не понравилось, они толкнули кого-то – я подробностей не помню. А мой кореш очень не любит, когда малы́х обижают, и сам никогда ребенка не обидит! Короче, началась драка. И корешку моему натурально надавали по сопатке – здоровые мужики оказались, тем более что их трое, а кореш один.

– И что? – спросила Лёка.