Последняя игра - Катерина Гейтс Страница 15

– Это новые вещи, которые мы для нее подобрали, – кивнула Маша, – тебе они очень идут, сколько тебе лет?

– Двадцать, – смутилась и вспыхнула я.

– Ян Евгеньевич не сможет за нами заехать, тебе нужно быть в девять в кафе, – она протянула мне маленькую сумочку-пакет, – он сказал, что ты все знаешь.

– Конечно, знаю, – вздохнула я, поставила наушник в ухо, взяв маленькую сумочку подмышку.

– Кира, – обратился ко мне Ян, – вызывай такси, когда сядешь, я продиктую тебе адрес.

Я усмехнулась и ответила ему:

– Хорошо, Великий и Ужасный, где работает высокая рыжая девушка?

– В кофейне в центре, – ответил он и оборвал звонок.

Я поперхнулась, выглядела так, словно собралась на званый ужин, а никак не на завтрак в кофейню. Мы с Машей вызвали такси, в машине она поправила мне прическу и пожелала удачи. Я кивнула и, аккуратно затворив дверь, вошла в то, что Ян назвал «кофейней в центре».

Огромный зал, высокие потолки, делаешь шаг и будто попадаешь на стадион. Играет тихая музыка, столов, на первый взгляд, около сотни.

– Кира, привет, – здоровается со мной высокий взрослый мужчина, наверное, менеджер, – я тебя провожу, – и он легонько берёт меня под локоть.

– Кира, тебя встретят и проводят за стол, – с опозданием шепчет мне в ухо Ян.

– Уже иду, Ян, – отвечаю я и мужчина, ведущий меня, кивает.

– Кирочка, милая, не подумал положить тебе в пакет компьютер или книгу, – вздыхает Ян.

– Привози, – отвечаю я.

– Пришлю с кем-нибудь, – отвечает мой дядя и снова замолкает.

Я сажусь за столик, недалеко от меня, по крайней мере, пять рыжих девушек, высоких или нет, пока что не ясно. Одна пьет минеральную воду, другая говорит по мобильному, третья читает книгу, четвертая роется в сумочке, пятая изучает меню. Неужели авторы будут подходить к каждой? На стол плавно опускается меню, официант приветливо улыбается и уходит. Время – 8:50.Ян любит начинать всё, что угодно, аккурат за десять минут до круглой цифры.

– Можешь сделать заказ, – слышу я его шепот и кривлюсь, мол, неужели, разрешил, поднимаю руку. Одновременно со мной каждая из моих соратниц по цвету волос поднимает руку и ищет глазами официанта. Я оглядываюсь по сторонам, ко мне подходят в последнюю очередь.

– Стакан минеральной воды, – с улыбкой прошу я и снова смотрю вокруг.

– С газом, без газа?

– Без газа – я прищурившись смотрю в лицо девушки, сидящей ко мне ближе всех, мне кажется, она слышит, что я говорю.

Спустя пару минут возле каждой из нас стоит бокал с водой. На стул рядом со мной присаживается молодая грузная девушка.

– Доброе утро, – звонко говорит она, я морщусь.

– Кира, говорить можно, – слышу я голос Яна и улыбаюсь.

– Чего? – грубо я спрашиваю девушку и делаю глоток воды.

– Куда вам? – теряется она.

– Куда мне что? – Ян хмыкает мне в ухо, но ничего не говорит, – давайте уже вашу флешку, – произношу я, и меня начинает разбирать смех. Чувствую себя девушкой в регистратуре районной больницы, такой полной, в очках, кудрявой и несчастной в личной жизни. Сижу и у всех спрашиваю талоны, карты и что там еще они спрашивают у больных людей, пришедших за помощью.

Девушка протягивает мне флешку, я киваю.

– Счастливо, – поднимаю я руку, прощаясь с ней.

– Кира, ты без настроения? Тебе не понравилась прическа? Ты не выспалась?

– Я сержусь, Ян, – отвечаю я.

– Оттого, что ты начнешь посылать авторов, игра быстрее не закончится.

– Я знаю, отключайся, – бросаю я, и Ян снова пропадает.

Я проснулась и огляделась – в комнате пусто, и, на удивление, прибрано. Я хмыкнула и выглянула во двор. Хозяин Сава дремал в старом кресле, черной папки в его руках, конечно же, не было, а гостиница молчала. Не шлепали о деревянный пол резиновые шлепки, не доносился запах пригоревшей еды, не было слышно голосов. Он похлопал руками по карманам, достал сигарету и взглянул на меня.

– Кира, привет, – медленно проговорил он.

– Привет, – улыбнулась я.

– Ты читать?

– Позавтракаю и приду к тебе.

Я вернулась в комнату, надела тунику, убрала волосы в хвост и открыла дверь на лестницу, у порога лежал роскошный букет огромных светло-розовых роз, они источали аромат, словно их только что срезали. Я села на корточки и погладила бутоны. «Ян», – прошептала я, сгребла розы в охапку и спустилась вниз.

Сава покачивал в тишине головой, словно в такт только ему слышимой мелодии.

– Красивые, – улыбнулся он, глядя на цветы, и протянул руки, я с радостью передала ему букет и пошла ставить чайник.

С моря не доносилось ничего, кроме плеска волн. И куда все подевались? Сава сидел неподвижно, бережно держал розы и смотрел на линию горизонта. Я предложила ему кофе, он отрицательно мотнул головой, показал на сердце, и я налила ему в чашку кипяток. Конечно, кофе для сердца очень вредно, кивнула я, а сигареты – полезно.

– Кира, воду, – он слегка приподнял розы, напоминая мне, что я совсем о них позабыла.

Не зная, где взять большую вазу, я принесла из прачечной комнаты зеленый глубокий таз, мы погрузили букет в него, хозяин расплылся в улыбке.

Над головой раздался гул, ежедневный осмотр территории совершали два больших вертолета. Сава довольно кивнул в их сторону и улыбнулся.

– Порядок, – протянул он и хлебнул воды, слегка сморщившись.

– Точно, – вздохнула я. – Принесешь?

Он поднялся и, слегка прихрамывая, пошел в свою комнату.

Я испытала угрызения совести, что заставляю пожилого человека бежать по мою душу за документами, которые мне же и нужны. И тут же осадила себя, ведь он сам согласился, когда его попросил Ян. Не хотел бы – мог и отказаться. Внезапно я услышала, даже почувствовала, что вокруг меня много людей. На песке лежали загорающие, дети с веселым смехом кружились в воде по колено, на летней кухне стучали кастрюли и пахло пригоревшим маслом. Я приложила руку ко лбу, она показалась мне совершенно ледяной. Что-то помешало мне, в кулаке был белый конверт. Это уже ни в какие ворота не лезет, рассердилась я, и принялась открывать конверт.

«Кира, я тебя жду», – гласила анонимная надпись. Я убрала письмо в задний карман и продолжила пить кофе. Мало ли кто пишет эти письма. Сава неуклюже примостился возле меня и положил на стол черную папку.

– Хороший? – спросил он, показав взглядом на цветы.

– Это Лизка принесла, – изумилась я.

– Утром. Принес, – покачал указательным пальцем у меня перед лицом Сава.

Кто-то принёс утром мне цветы, прекрасно. Начинался погожий солнечный денёк. Я обреченно открыла папку: