Парфюмер Будды - М. Дж. Роуз Страница 15

Франция, Париж. Четверг, 19 мая, 20.30

Тома Хуанга предупредили, чтобы он не опаздывал, поэтому он поспешил через улицу, оглядываясь в поисках дома номер восемнадцать. Чайный дом находился в районе Парижа, который они называли Quartier Chinois [8], но привлекательным в этом районе было только его название. В отличие от прелестных узеньких улиц и очаровательной атмосферы центра Парижа, Тринадцатый округ – Чайнатаун был перенаселен и плотно застроен небоскребами и супермаркетами. Здесь не было ни шикарных кафе, ни милых цветочных магазинов, ни восхитительных бутиков и старинных булочных, благодаря которым город становился таким привлекательным. Этот Париж Хуанг не любил и всегда чувствовал себя здесь неуютно, особенно днем, когда уродливые дома были отчетливо видны во всех неприятных деталях.

Теперь же, ночью, ослепительные неоновые вывески, рекламировавшие все, что только можно, от «Макдоналдса» до традиционной французской кухни, хотя бы визуально улучшали атмосферу, и это вполне соответствовало тому, что он теперь чувствовал. Тайная встреча с главой китайской мафии даже для Хуанга была событием неординарным. Но вчера, получив информацию о том, что куратор «Кристис» ознакомился с фрагментами некоего предмета, который, предположительно, мог быть инструментом реинкарнации памяти, Хуанг начал действовать.

Наконец он отыскал ресторан, зажатый между банком и прачечной. Маленькое неопрятное заведение представляло собой всего одну комнату, заставленную столами из пожелтевшего огнеупорного пластика и креслами из потрепанной красной кожи. Пол был выстлан черно-белым линолеумом, грязным и выцветшим. Несмотря на поздний час, половина столиков были заняты китайцами, которые пили чай и разговаривали на многочисленных китайских диалектах. Стены были увешаны сотнями каллиграфических рисунков, черными иероглифами с редкими мазками красного. Стекла, под которыми они хранились, покрывала многолетняя ресторанная копоть.

Несмотря на внешнюю неопрятность обстановки, Хуанг ощутил покой от знакомого запаха чая, заваренных цветов, специй, жареного риса и запеченного ячменя. Хуанг обошел столы и направился в дальний правый угол, где спиной к стене сидел одетый в простую одежду старый человек, лысый и слегка сгорбленный. Именно этот человек контролировал сеть десятков тысяч человек преступного братства, занятого широкой криминальной деятельностью, специализирующейся на контрабанде, махинациях с налогами, перевозке наркотиков и многом другом.

Хуанг задержался на минуту, пока официант ставил на стол керамический чайник. Его проинструктировали, чтобы он вел себя так, будто они уже знакомы, поэтому он кивнул, поприветствовал мужчину, выдвинул стул и сел. На столе перед ним стояли тринадцать фарфоровых чашек, расставленных прямоугольником с одной чашкой посередине.

Ритуал, в котором Хуанг должен был принять участие, насчитывал более трех тысяч лет, и большинство главарей Хак Ши Вуи отказались от него, но глава местного теневого сообщества, которое белые люди называли триадами, все еще придерживался старых традиций. Древняя церемония должна была проверить незнакомца и определить, принадлежит ли он к тайному обществу. Это имело значение, когда не было Интернета, телефона или почты, но теперь стало не более чем очередной блажью Гу Женя.

Хуанг потянулся за одинокой чашкой в середине. На языке триад это означало, что он один из них, буквально свой.

Гу Жень налил чаю себе, а потом гостю. Хуанг наблюдал, злясь на нарочито медленные, проверяющие движения Женя, когда тот ставил чайник на место. Если бы Жень поставил чайник носиком в сторону Хуанга, это означало бы, что разговор окончен, что он рассмотрел его предложение, что он ему не доверяет или что он им расстроен и не собирается помогать Хуангу или не благословляет его.

Носик чайника отвернулся от него. Это означало, что теперь Хуанг должен вылить свой чай в чайник и поставить чашку на стол донышком вверх, подав знак, что хочет что-то обсудить. Хуанг так и сделал.

Гу Жень кивнул.

– Я могу тебе помочь, – прошептал он очень тихо. – Но это дорого. Мы не любим иметь дело с тем, что не относится к нашим обычным делам.

– Деньги не вопрос. Наше правительство не желает, чтобы игрушка попала в плохие руки.

Старик поднял седые брови.

– Игрушка? – Это слово он произнес так, будто пробовал его на вкус, а потом отпил чаю из своей чашки.

Хуанга предупредили, что если он хочет получить помощь для выполнения своей миссии, то ему лучше проявить уважение к старику, принять участие в церемонии чаепития и не проявлять никаких признаков нетерпения. Поэтому он сдержался, спокойно потягивая чай из маленькой расписной фарфоровой чашки всего в двадцати минутах, но на расстоянии восьми километров и целого мира от элегантного офиса в министерстве иностранных дел Народной Республики Китай на улице Георга Пятого.