Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе Страница 15

Ангелика опустила голову, свела руки на коленях и молчала, ожидая, когда Леопольдо успокоится. Видя, что тот и не думает утихомириваться, девушка подняла голову, посмотрела на Леопольдо и тихим, но твердым голосом произнесла:

– Леопольдо, не веди себя как ребенок. Успокойся, иди, сядь возле меня и дай мне договорить, иначе ты можешь сказать такое, о чем потом будешь сожалеть до конца жизни.

Леопольдо остановился, руки опустились, несказанные слова застряли в горле. Ангелике не надо было быть экспертом в психологии, чтобы понять, что Леопольдо сейчас больше напуган, чем раздражен: даже невооруженным взглядом было заметно, как трусятся его руки, глаза превратились в маленькие блюдечки, зубы покусывали губы. Таким Ангелика Леопольдо раньше никогда не видела, но и слова, которые собиралась сказать ему в эти мгновения, также раньше никогда не говорила. Девушке стало жалко Леопольдо, ей захотелось обнять его, успокоить, прижать к груди, словно маленькое, напуганное громом и молнией дитя, но понимала, что лучше этого не делать, дабы не ввести Леопольдо в еще более жалкое состояние.

Леопольдо был у Ангелики далеко не первым парнем, поэтому такая реакция Леопольдо была для нее знакома. Не раз и не два девушка видела на лицах бывших парней точно такое же как у Леопольдо выражение лица, в частности на лицах тех, кого собиралась бросить или кто сам думал, что его собираются бросить. Но Ангелика не хотела расставаться с Леопольдо, он ей нравился и даже больше – она его любила. Несмотря на некоторые как для нее недостатки в его характере – слабоволие, некоторый эгоизм, вспыльчивость, жизненную пассивность и даже некоторую трусость, Леопольдо в целом был хорошим парнем – добрым, заботливым, нежным, а главное, любящим и верным. О таком другая могла даже мечтать. Когда-то и Ангелика о таком парне мечтала. Только вот большей частью попадались то маменькины сынки (впрочем, и Леопольдо таким когда-то был, но после встречи с Ангеликой мать оказывала на него уже меньшее влияние), то жестокие эгоисты, то вместо мозгов – пенис; такие ни одну юбку не пропустят, обязательно, как собаки не поленятся заглянуть под чужой хвост. Ошибок в своей жизни Ангелика успела совершить достаточно, чтобы в какой-то момент сказать себе: "Все! Хватит!". И это “хватит” протянулось до знакомства с Леопольдо.

Первое время Ангелика не доверяла Леопольдо. Затем привыкла, узнала лучше, в конце концов, влюбилась, впустила его в свое сердце, так как поняла, что такой как Леопольдо не обманет, не сделает в очередной раз больно. Поэтому, сидя в эти минуты в его квартире, Ангелика даже и не думала расставаться с Леопольдо, конечно, если обстоятельства не вынудят, а вот что касалось обстоятельств, то…

– Милый, ты идешь? – поторопила она Леопольдо, даже похлопала по коже дивана, приглашая сесть рядом.

Некоторое время Леопольдо продолжал стоять, не двигаясь, только глаза бегали, да тело сотрясала мелкая дрожь.

Наконец Леопольдо двинулся с места, приблизился к Ангелике и опустился на сидушку дивана, накрыл ладонью ладонь девушки и сжал. Ангелика улыбнулась, наклонилась к Леопольдо и прижалась губами к его щеке, на секунду-другую задержалась, обдавая его ароматом туалетной воды и теплом своего тела.

– Успокоился, милый? – голос Ангелики проникся заботой и нежностью.

Леопольдо наполнил грудь воздухом, на миг задержал дыхание и выпустил воздух. Дрожь перестала сотрясать его тело, морщинки на лице распрямились, испуг покинул его глаза.

Леопольдо прижал ладонь Ангелики к губам.

– Прости меня, – прошептал он, не переставая покрывать поцелуями внешнюю сторону ладони девушки.

– Все хорошо, Лео, – губы Ангелики тронула улыбка. – Я могу продолжать?

– Да, конечно, – Леопольдо положил голову на спинку дивана и устремил взгляд в белый, как заяц-беляк, потолок. Рука его по-прежнему не выпускала руки Ангелики. Грудь поднималась медленно, словно с неохотой.

Ангелика подтянула ноги, придвинулась к Леопольдо, уложила голову ему на плечо. Леопольдо почувствовал, как волосы девушки защекотали ему шею и подбородок. Он выпустил руку Ангелики, но лишь для того, чтобы взять ее другой рукой, освободившуюся же руку положил девушке на голову и принялся поглаживать ее волосы.

– Милый, ты же сам понимаешь, найти работу журналистом здесь, в Ареццо, мне не удастся, а сидеть у тебя на шее я не хочу. Я не вижу другого выхода, как возвращаться в Милан. Я уже успела позвонить Альфредо, Монике, Симоне. Ты помнишь их? Мы встречались с ними, когда ездили в Милан к моим родителям.

– Помню, – отозвался Леопольдо, продолжая гулять взглядом по потолку.

Альфредо, Монику и Симону он помнил. Они работали вместе с Ангеликой, когда та еще жила в Милане. Альфредо он большей частью помнил по отсутствию волос на голове. Худой, высокий, с глазами навыкате. Он был похож на Пьер-Луиджи Колину, известного футбольного рефери. Как и Колину Альфредо красавцем назвать было нельзя, но харизмой обладал не менее сильной, чем Колина.

Моника была невысокого роста, веселой, бесшабашной девчонкой и совершенно некрасивой, по мнению Леопольдо, но самой Монике от отсутствия красоты было ни холодно, ни жарко. Свою долю мужского внимания и комплиментов она получала. К тому же девушка была с изюминкой. Это отмечал даже Леопольдо, хотя в чем именно заключалась эта изюминка, Леопольдо сказать не брался. Знал только, что с Моникой было весело и интересно, а еще она любила посещать всевозможные тусовки и вечеринки, на которые часто захаживали звезды эстрады, кино и телевидения.

А вот Симона, в отличие от Моники, Леопольдо даже нравилась. Симпатичная, высокая, черноволосая как Ангелика и такая же фигуристая, только вот в отличие от Ангелики любила поговорить и неважно о чем: погода, политика, новая прическа у какой-нибудь звезды или новый ее роман – все это было неважно. Важным был только сам разговор, а еще собеседник. Как заметил в свое время Леопольдо, Моника предпочитала компании девушек компанию мужчин, но это, по мнению Леопольдо, девушке было даже к лицу, так как в окружении мужчин Моника становилась еще краше, расцветала, словно роза посреди поля, полного чертополоха. Леопольдо не завидовал парню Моники (знаком с ним не был, но это и не удивительно, так как Моника меняла парней так же часто, как и обувь), понимал, что за такой как Моника нужен был глаз да глаз. Не то что его Ангелика.

Леопольдо оставил воспоминания в покое, оторвал затылок от спинки дивана и поцеловал девушку в макушку. Его Ангелика, его любовь, его жизнь. Печаль охватила Леопольдо. На миг ему показалось, что Ангелика отдалилась от него, словно уже уехала в Милан, а не сидела рядом, тревожа горячим дыханием кожу его шеи.

– Они обещали помочь с работой. Возможно, мне удастся вернуться в "La Gazzetta dello Sport" [40]. По крайней мере, Моника сказала, что Винченцо будет только рад, если я вернусь туда.

– Винченцо, – выдохнул Леопольдо, чувствуя, как ревность кандалами сковывает его сознание.