Исповедь пофигиста - Александр Тавровский Страница 15
Исповедь пофигиста - Александр Тавровский читать онлайн бесплатно
А батя-то совсем пьяный. И я пьяный. Ну, мы и вышли… А дома нету!.. Одни угольки лежат. И машина вся обгорела. Откуда я знаю почему? Может, уголь упал с поддувала, может, инопланетяне решили отметиться. Ну, все хорошо, но дом сгорел…
И дым идет. И машина была синего цвета — вся черная. У отца там был полный коллапс — все добро сгорело!
Но надо же теперь домой добраться, а мы голые. Шмотки-то все в доме были, права сгорели. А еще говорят, что права не горят… Одни пустые бутылки в бане уцелели.
Ключи от машины тоже в доме лежали — найди их теперь. Пепел горячий, а мороз — сорок, ногам жарко, а жопа замерзает. Но ключи мы все же нашли, голые влезли в «москвич». А как домой подъехать — светло же еще? Не бежать же перед машиной с криком «Погорельцы!»
Ну, снимаем мы чехлы с сидушек, проделываем дырки, получилось так: спереди прикрыто и красиво, а сзади вся красота наружу. У отца ноги к педалям прилипают. Сибиряки!
Короче, доехали до дома. Отец говорит:
— Я тебя здесь обожду, а ты поднимись к нам.
Я говорю:
— Не, отец, лучше ты.
Пробовали сигналить, да кто вылезет? Все позаклеено, а балкон с другой стороны дома. Ну ладно, шел знакомый, Мишка, тоже пьяный, значит, с пониманием. Он и вызвал мать. Мать вышла, начала выть над голыми. А как отец сказал, что дача сгорела, на четвереньки встала:
— Пропили, проклятые!
А отец утешает:
— Ну что ты так-то, новую отстроим!
Он — оптимист-погорелец. Но почему Герасим написал Муму, а памятник стоит Лермонтову, тоже, убей, не скажет.
Я некультурный? А кто работал в Министерстве культуры Украины? Рыжий! Повторяю: свою карьеру я начал именно там. Кем? А что, там кроме методистов и нудистов других должностей нет?
Я — дальнобойщик по жизни. И в Министерстве культуры был дальнобойщиком. И возил такие фигуры по круизам, от выступления к выступлению, от пьянки к пьянке! И «Санкт-Петербург», и «Верасы», и «Червону руту», и Муромова.
Ну, не всегда их лично, но их шмотки — непременно.
Круиз по Украине — почти вокруг света. Едем в Донецк на День шахтера. Коля везет колонки, я — усилители и шмотки, а артисты едут на автобусах.
Приезжаем в Донецк. Оставили фуры перед гостиницей. Выступление на стадионе «Шахтер». Смотрю, Муромов идет — «Яблоки на снегу…», за ним толпа за автографами. Муромов — живой! Это вам не какой-нибудь Герасим.
В гостинице представляюсь:
— Мы водители из Киева.
— Вам забронирован двухместный номер.
— С телефоном и душем?
— Конечно! И с сауной тоже.
«Ого! — думаю, — нехило!»
Получили ключи. Коля пошел куда-то, а я отогнал машину на стоянку. Смотрю — мент:
— Какого хрена сюда заехал? Знака не видишь?
Я показал удостоверение Минкультуры:
— Артистов вам привезли.
— А кого?
— Муромова.
— Где, где?
— Там, в гостинице.
— Меня туда не пустят, — жалуется мент.
— Конечно. Там охрана стоит, ваша же.
— А что-нибудь у тебя есть?
Ну, дал я ему, козлу, пару плакатиков и пошел в номер. Номер на последнем этаже. Коляна нет. Может, в бар за водичкой побежал. Открываю дверь — я вам скажу! Стенка, телефон, холодильник, посуда разная, балкон — шикарно! Спальня отдельно!
Во, думаю, водил встречают. Счас позвоню в парк ребятам: я в люксовской гостинице, рейс крутой. Помоюсь, врублю телек…
Вдруг стук в дверь.
— Колян, заходи. Там открыто.
Входит мужик в костюме. Худой, сгорбленный, с гитарой. За ним мент, за ментом… Муромов, сам Муромов! Ко мне? А я — о-па! — не знаю, что и сказать, стою по стойке смирно.
— Кто дал вам ключи от этого номера?
— Администратор. Мы водители, мы здесь живем.
А Муромов так вежливо шипит:
— Знаете, это мой номер. Дайте, пожалуйста, ключи. Пожалуйста, извините, освободите номер… быстренько.
Мент тоже:
— Давай, давай, дуй!
А куда дуй — я же своего номера не знаю. Спускаюсь — Колян навстречу.
— Где ты лазишь?
— Коля, я к Муромову в номер попал. Коля, честно. А в нашем номере телек есть?
— Да ни хрена в нем нет — ни душа, ни телека!
Хорошо, что я еще ребятам не позвонил.
— А я, Коля, в таком номере был! Все — отдельно. Офонареть!
Нашли мы наш одноместный номер на двоих. Малюсенький. Телевизор, там, правда, был — «Горизонт» — старый и без ручки переключения каналов. Пришлось пассатижами переключать. Вода ржавая. Зато на концерте мы рядом со звукорежиссером сидели.
А ночью в гостинице был конец света с бухим Муромовым заместо черта.
Я обожаю наблюдать, как вор крадет у вора, бандит убивает бандита. Это надо снимать на пленку и всему бандитскому потомству еще в люльке показывать. Хотя мне тыщу раз раковую печень покажи — курить не брошу. Или брошу? И все же это кайф, когда…
Был как-то заказ из Золотоноши. А что тогда везли? Крышки пластиковые… нет, вру — тушенку. Четырнадцать тонн — под завяз. Поедем на Москву, там на окружной станем жопа к жопе и перегрузим. За тушенку киевский жлоб просил восемь тыщ баксов, но в купонах. Представляете: восемь тыщ баксов в украинских купонах? Хрен вы себе это представите!
Поехали мы на стадион, где менялы. Они, как узнали сколько, обомлели; привезли полный багажник купонов. Андрей сказал:
— Я пересчитывать не буду — так возьму.
А чего считать: если будет «кукла», тем бандитам хана. Они же знают, что фирма наша бандитская, от Рыбки.
Андрюха тоже захотел со мной ехать, я не возражал:
— А что, поехали, покатаемся. Чего там: два спальника, три сидушки.
Я, да Серега-зам, да Паша-бухгалтер, да Андрей. Серега лежал, Паша маг крутил, я баранку вертел, а Андрюха — шеф, чего ему делать?
— Как поедем? — спрашиваю. — Как обычно — по Голодовке?
А Голодовка, Голодная трасса, — Киев—Москва, восемьсот километров, ни одного города.
— Лучше через Тулу, — говорит Андрей, — по карте так ближе.
— Андрей, там холмы, и я этой дорогой никогда не ездил.
— Рыжий, не ори, я лучше знаю!
А мне что? Газ до пола — и в Туле мы в два часа ночи. Там, на окружной — «карман» и КП. Мент проверил документы:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments