Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера - Секо Тендо Страница 15

Я устроилась работать в маленький бар неподалеку. Смена два раза в неделю по четыре часа. И вскоре стала встречаться с одним из клиентов. Син был на восемь лет старше меня и совсем недавно начал свое собственное дело, однако уже был женат. Таких, как он, я никогда прежде не встречала. Хладнокровный, невозмутимый, абсолютно уверенный в себе мужчина немедленно пленил мое сердце. Я думала о нем целыми днями, но встречи все откладывались, и я часами ждала его звонка. Время шло, я начинала психовать все больше. Потом раздавался звонок, я с радостью хватала трубку, но восторг тут же сменялся отчаянием, если выяснялось, что это не Син. Я так сильно сходила по нему с ума, и порой мне чудилось, что я лопну, если не расскажу ему о своей любви. Но с другой стороны, мне казалось, что я должна вести себя как взрослая и относиться к нашей связи спокойно и рассудительно. Страшно хотелось провести с ним ночь, ну хотя бы разок, но я догадывалась, что если буду на него давить, то вовсе потеряю. Поэтому я держала рот на замке.

Поскольку теперь я была занята Сином, то делала все от себя зависящее, чтобы избежать встреч с Маэдзимой, но он продолжал мне названивать и требовать свидания. Я пришла к выводу, что бегать от него вечно у меня не получится, поэтому согласилась, как обычно, подождать его рядом с домом — пусть он меня заберет. Как только я села в машину, то глубоко вздохнула и сказала ему правду:

— Знаешь, я встретила другого.

— И что?

— Я больше не могу с тобой встречаться.

— Кажись, я чего-то не понимаю. Ведь это ты в меня втрескалась и так хотела со мной встречаться, что я, наконец, сдался и согласился стать твоим парнем…

— Так, значит, ты не против, если мы расстанемся?

— Об этом не может быть и речи, — резко ответил Маэдзима. Он закурил и стал раздраженно притоптывать ногой.

— Пожалуйста. Умоляю…

— Ну ладно, если уж ты так в него влюбилась, валяй, можешь с ним встречаться.

— Ты уверен? Ты не будешь возражать?

— Сучка тупая! Неужели до тебя не доходит, что так мне даже лучше?

— Ты о чем?

— А ты не понимаешь?

— Хочешь сказать, что, если у меня будет другой парень, у моих предков будет меньше шансов пронюхать о тебе?

— Ну наконец-то доперло.

— Ладно, теперь отвези меня домой.

— Погоди, малыш, полегче! Не волнуйся, отвезу тебя прямо домой. Ты не будешь возражать, если я между делом ляпну папочке, что его дочка — наркоша, плотно севшая на «спиды»?

— Тогда ты, как и я, будешь по уши в говне.

— Вряд ли. Не думаю. Я скажу, что поймал тебя со шприцом в компании этих недоносков и в целости и сохранности довез до дома. Думаю, они просто слов не найдут, чтобы отблагодарить меня. Как ты считаешь?

— Слушай, только отца в это дело не вмешивай. Он тебе полностью доверяет.

— Еще бы он не доверял! Он и так по уши в долгах и вламывает по-черному, чтобы с ними расплатиться. Не сомневаюсь, известие о том, что я трахаюсь с его ненаглядной Сёко, убьет его наповал.

— А что если я ему все расскажу?

— Валяй! Ему и гроша больше взять неоткуда. Если бы не я, с ним бы уже окончательно разделались. Я думал, Сёко, ты это понимаешь лучше, чем кто-либо другой.

— Да уж…

— Так, значит, договорились, мы не расстаемся.

— Но я не могу…

— Что ты лепишь? Кто под дурью просит «трахни меня», «трахни меня», будто вот-вот разревется, если я не трахну?

— Заткнись!

— Слышь, малыш, пасть на меня не разевай, ладно?

Мне больше нечего было сказать…

Среди моих подруг никто, кроме меня, не встречался с женатыми мужчинами. Другие девушки могли спокойно, взявшись за руки, ходить со своими парнями по улицам, вязать им на день рождения свитера и шарфы и носить в бумажниках фотографии, на которых они снимались в момент поцелуя. Молодые люди встречали моих подруг после школы в старых спортивных машинах, выкрашенных распылителями. Я же никогда и ни при каких обстоятельствах не могла появиться на людях ни с Маэдзимой, ни с Сином. Я не могла никого с ними познакомить, никому не могла о них рассказать. Жизни моих друзей были для меня не ближе, чем луна, на которую я смотрела из окна, находясь в центре предварительного заключения. Казалось, меня снова заперли в клетке.

Поздними вечерами, когда Син высаживал меня у дома, я всякий раз мечтала о том, чтобы мы могли хотя бы еще чуть-чуть побыть вместе. Мне было очень трудно открыть дверь и войти внутрь. Прежде я никогда не испытывала подобных чувств. Даже если Син не воспринимал наши отношения всерьез, это ничего не меняло — я просто хотела быть с ним.

На мое восемнадцатилетние Син преподнес мне совершенно невероятный подарок. Мы как раз катались на машине, когда он вдруг остановил автомобиль возле новенького многоквартирного дома и велел мне выйти. Я зашла вслед за ним в кабину лифта, мы поднялись на пятый этаж. Подойдя к дверям угловой квартиры, Син вытащил из кармана два ключа и вручил один мне.

— Давай, открывай.

Я сунула ключ в замочную скважину. Раздался щелчок, и дверь распахнулась.

— Глазам своим не верю! Это что, мне?

— Да, малышка. О квартплате и счетах не беспокойся. Я обо всем позабочусь. Почему бы тебе не бросить работу?

— Но я…

— Тогда мы сможем выкроить больше времени для свиданий.

— Значит, если я уволюсь, ты сможешь по вечерам приезжать сюда и навещать меня?

— Точно. Я смогу сюда заскакивать по дороге с работы, хотя бы на несколько минут.

— Ты серьезно? Значит, я могу здесь жить?

— Считай, это подарок нам обоим. Тебе было непросто, но думаю, мы сможем начать новую жизнь…