Есть только миг - Вячеслав Ландышев Страница 15

– Шутник, е-мое. Так и инфаркт можно получить. Хе-хе-хе, – устало посмеялся Павел, – А вы, девчонки, были уже в таком походе? – обратился он к присевшим на скамейку девушкам.

– Я не была, – ответила высокая, худенькая брюнетка.

Ее звали Галиной. В чертах лица угадывалось, что ее кровь имела кавказскую составляющую. Галя с первых минут знакомства, показала себя самой бойкой, коммуникабельной и активной среди девчонок. Беспрерывно что-то болтала, над чем-то смеялась. Бурашев подумал, что она наверняка должна была понравиться Павлу, в силу того, что Подгорный сам по жизни был ленивый и не активный человек, и ему всегда нравились совершенно противоположные по характеру, работящие и заботливые девчонки. Скорее всего, одна пара уже сформировалась, потому что Павел сразу от школы шел неразлучно рядом с Галиной.

Бурашев же тащил свою байдарку весь путь в гордом одиночестве, а Иван с двумя другими девушками шел впереди всех. Было заметно, что Кузнецову больше всех понравилась вторая брюнетка – Катя, и он хотел с ней составить пару, поэтому из школы вышел рядом. Однако партийный лидер – шатенка Лариса, просто так сдаваться не собиралась. Она быстро нагнала парочку, пристроилась с другой стороны от Ивана и через некоторое время, опережая события, забронировала себе место рядом со своим давним знакомым, попросив Кузнецова быть с ней в одной байдарке. Иван, конечно же, расстроился, что не успел договориться о паре с более симпатичной Катей, но ничего не оставалось воспитанному рыцарю, как удовлетворить просьбу дамы.

– Я тоже ни разу на байдарках не плавала, хотя на плотах в Красноярске по Енисею сплавлялась, – ответила Катя на вопрос Подгорного.

У Бурашева появилась возможность внимательно рассмотреть Катю, пока она беседовала с Павлом. Это была стройная девушка, лет 22-25-ти, среднего роста. Ее волнистые каштановые волосы были аккуратно убраны в хвостик на затылке, оголяя стройную длинную шею и белую кожу. Когда она улыбалась, то большие овальные карие глаза очень красиво сужались, при этом, снизу разрез глаз становился почти горизонтальным, а сверху шел по изящной дуге. Но главной прелестью ее лица была улыбка – добродушная, открытая, широкая, дополненная милыми ямочками на щеках. Девушка почти постоянно улыбалась. Такое впечатление, что она радовалась каждому человеку, каждой минуте общения, каждому мгновению жизни. С подобной обворожительной улыбкой человек не мог быть жестоким, подлым или злым, это Бурашев определил сразу.

– Очень меня то путешествие на плотах впечатлило, особенно, когда нас под студеным ливнем на речных порогах кидало, – продолжала воодушевленно рассказывать Катя, – Я, вообще думала, что воспаление легких получу, вся дрожала от холода. Но потом, правда, инструктора нас в бане хорошо прогрели, заставили выпить стакан водки с перцем, укутали в два шерстяных одеяла, и на утро я уже была, как огурчик.

– Подожди, Катя, – мягко перебил девушку Бурашев, – О чем ты говоришь? Какие пороги под Красноярском? Я был в Красноярске. Там Енисей настолько широкий и тихий, что ни о каких порогах и речи быть не может.

– Ну не в самом Красноярске. Это я так сказала, чтобы долго не объяснять географию. А на самом деле, мы в двухстах километрах от города сплавлялись. Сначала на пароходе плыли, а потом нас на плоты пересадили, и мы прошли знаменитые Казачинские пороги. Там так красиво. Дикие восхитительные места. Скалы прямо к берегу подходят, а уровень реки на каждом километре опускается вниз на целый метр, представляете!

– Объясни мне только глупому, – сказал с ухмылкой Павел, – где вы там, в дикой тайге баню-то нашли? Отдельный плот с банькой рядом плыл что ли?

– Неа. Баньку в тайге инструкторы сами сделали. Они развели костер у берега, разогрели в нем большие камни, а затем потушили огонь и растянули сверху сначала брезент, а потом накинули на него пленку. И баня готова! Знаете, какой там горячий пар был?! Мальчишки даже купались в речке после каждой парилки. Я тоже после третьего захода уже хотела в ледяную воду броситься, но меня отговорили – сказали, что сначала должен насморк пройти.

– Ой, я представляю, как это здорово, – вставила слово Галина, – А давайте и в нашем походе такое придумаем! Баньку истопим? – девушка посмотрела на Павла.

– Баню не обещаем. У нас только одна палатка. Да и пленки нет. И камней мы вряд ли на равнине найдем, – ответил Подгорный, – А вот, костер, гитару и жаркую компанию – это мы вам гарантируем.

– А кто у вас на гитаре играет? – спросила Лариса.

– Мы с Саней немного балякаем, – ответил Подгорный, – А среди вас есть артисты?

– Я, конечно же, артистка, – ухмыльнулась Галя, – Но на гитаре играть не умею. Вот на нервах – это часто и с удовольствием, а на инструментах – к сожалению, нет. Гы-гы-гы.

– А вы, девчонки? – обратился Павел к Кате и Ларисе, – Играете?

Девушки отрицательно покачали головой.

– Здорово! – обрадовался Подгорный, – Тогда, наша основная обязанность с Саней в походе – это настройка гитары и использование ее по прямому назначению. А вы, естественно – отвечаете за приготовление пищи, уборку и мойку посуды. А вот за разведение костра и установку палатки пусть отвечает Иван. Только об этом ему давайте скажем не сейчас, а в тайге, когда на место прибудем. Хе-хе-хе.

– Договорились, – ответила за всех Галина, – Только чтобы вы тогда пели под гитару все вечера до самого отбоя, будто мы радио с собой взяли и настроили его на бардовскую волну.

Вскоре подошел Кузнецов с билетами, а через некоторое время вся компания загрузилась в поезд, заняла в полупустом плацкартном вагоне свободное купе и отправилась в восьмичасовой путь по Вятской губернии, подальше от дорог, машин, людей и городской суеты.

* * *

На закате поезд остановился на неприметной станции, простоял на ней пять минут и тронулся дальше, оставив на железнодорожной насыпи шестерых человек с большими рюкзаками и чехлами.

Туристы гуртом собрались вокруг Ивана, ожидая дальнейших инструкций. Недалеко от станции серебрилась на солнце небольшая речушка, шириной метров в десять. Сразу за ней виднелась полянка с невысокой светло зеленой травой, обнесенная по дуге густым частоколом хвойного высокого леса. На лужке паслась бурая корова, привязанная веревкой к длинному железному колу. Несколько деревянных крашенных домов, окруженных со всех сторон плодовыми деревьями, расположились по другую сторону от железнодорожных путей. За селом, с трех сторон темнел и звал к себе смешанный лес.

Кузнецов внимательно оглядел своих городских товарищей, пытаясь уловить их первое впечатление от вида тайги.

– Так вот, где начинается Ниагара?! – тихо сказал Бурашев почти в абсолютной тишине, смотря на неширокую речушку.

Поезд давно исчез в дымке горизонта. Эта железнодорожная ветка не являлась магистральной, и следующий состав мог показаться лишь на следующее утро. Непривычным и чудным казалось отсутствие вечного городского шума. Кроме Ивана и Ларисы, никто из присутствующих не забирался раньше так далеко от цивилизации, и новичкам даже цвет неба казался на этой глухой станции совершенно другим, более ярким и голубым. Завораживало разноголосое пение птиц под нежный шелест листвы деревьев, колышущихся от слабого ветерка. Откуда-то из села туристов поприветствовал петух. Это позабавило приезжих и заставило многих улыбнуться.